Проклятый

- Это возможно, но, по-моему, крайне маловероятно. Вы не знаете, конечно, что в течение последних десяти лет в Грейнитхед имело место шесть или семь смертельных случаев среди людей, которые недавно потеряли кого-то близкого. Что характерно, каждый раз смерть наступала при удивительных и необъяснимых ситуациях. Одного мужчину нашли утонувшим, с головой, засунутой внутрь ванны. Газеты твердили, что этот тип сунул голову в отверстие, чтобы увидеть, что блокирует выливание, но полицейский рапорт говорит о чем-то другом. Отверстие в ванне было настолько мало, что в нем еле умещалась шея человека, так что этот тип никак не был способен всадить голову в отверстие. Врачи были вынуждены отрезать ему голову, а потом выдавить ее из канализации сильным потоком воды.

Я скривился, а Эдвард Уордвелл пожал плечами.

- Смерть миссис Саймонс была такой же, - заявил он. - Физическая невозможность. Это значит, что если бы вы захотели убить ее таким образом, то как, по вашему, смогли бы вы это сделать?

- Нет. Все это напоминало какой-то кошмарный цирковой трюк.

- Вот именно, полиция тоже так считает. Они обязаны доказать в суде, что вы убили миссис Саймонс, а если вы неопровержимо докажете, что ни один человек не смог бы пробить ее цепью висящей люстры, то вы будете свободны.

- Пройдемте в салон, - предложил я. - Я хотел бы разжечь камин, прежде чем превращусь в сосульку.

Мы вошли в салон. Я встал на колени перед камином, чтобы вычистить пепел. К счастью, возле камина были сложены сухие щепки и газеты для поджига, поэтому мне не нужно было выходить. Эдварда Уордвелл отставил бокал и поднял акварель с видом пляжа в Грейнитхед. Небрежно он присматривался к картине, а когда я отвернулся, разыскивая спички и за газетами, то краем глаза увидел, что он жадно уставился на корабль.

- Во всех шести или семи случаях, - продолжал он, - только двух человек обвинили в убийстве и обоих освободили после первого же дня суда. Всякий раз окружной прокурор приходил к выводу, что нет достаточных фактов вины. То же самое будет и с вами.

Я поджег первую спичку и поджег ей край свернутой газеты.

- Откуда же вы так подробно все это знаете? - спросил я.

- Поскольку морская история Грейнитхед неразрывно связана со спиритической историей Грейнитхед. Это магическое место, мистер Трентон, как вы наверное сами убедились. Более того, эта магия реальна и опасна. Это не Дом Психов в Диснейленде.

Дерево начало разгораться. Я встал и отряхнул брюки.

- Я начинаю понимать, мистер Оруэлл.

- Уордвелл. Но можешь звать меня просто Эдвард.

- Хорошо. Меня зовут Джон. - Впервые мы пожали друг другу руки.

Я кивнул в сторону акварели.

- Теперь я знаю, почему ты так пылал жаждой, чтобы получить эту картину. Вчера вечером я провел небольшое следствие и открыл, что за корабль нарисован на фоне картины.

- Корабль? - повторил Эдвард.

- Не притворяйся, Эдвард, не делай невинный вид. Этот корабль "Дэвид Дарк", наверняка единственное изображение, которое сохранилось до нашего времени. Ничего удивительного, что картина стоит много больше пятидесяти долларов. Я теперь не отдам ее меньше чем за тысячу долларов.

Эдвард дернул себя за бороду и начал яростно накручивать ее себе на пальцы. Он посмотрел на меня водянистыми глазами из-за круглых очков, наконец издал длинный протяжный вздох. Снова до меня долетел запах конфет: анисовых и лакрицы.

- Я надеялся, что ты этого не обнаружишь, - признался он. - Опасаюсь, что я сам из себя вчера сделал идиота. Мне незачем было гоняться за тобой. Следовало разыграть всю сцену спокойно.

- Ты разбудил мой интерес. А теперь также разбудил надежду на заработок.

- Я не могу заплатить больше, чем триста долларов.

- Почему?

- Просто потому, что у меня нет больше.

- Но ты же говорил, что покупаешь для музея, - напомнил я ему. - Не пытайся меня убедить, что у музея есть только триста долларов.

Эдвард сел, не выпуская из рук картины.

- Правда такова, - начал он, - что музей вообще не знает об этой картине. На самом деле у Пибоди не имеют и понятия, что я сам по своей воле исследовал историю "Дэвида Дарка". В Салеме, особенно у пибоди, люди вообще не хотят разговаривать об этом корабле. Ты говоришь: "Дэвид Дарк", а они отвечают: "Никогда о подобном не слышал!" и чертовски ясно дают понять, что не хотят об этом и слышать.

Я налил себе виски и сел напротив него.

- Но почему? - спросил я. - Ведь этот же Дэвид Дарк вроде лично разговаривал с дьяволом или чем-то в этом роде, разве нет? Но я нигде не вычитал, почему убрали название корабля из всех реестров и почему люди не хотят о нем говорить?