Проклятый ангел

- Целитель никогда не должен брать денег с больного за исцеление, папаша. Поэтому извините, но мне нужно идти в другую палату. Не одна только Инночка находится в этих стенах.

Невидимый великан Денис похлопал отца девушки по плечу и весёлым голосом пробасил:

- Вот так-то, папаша. Я твоей дочке отдал почти целый пуд из полутора центнеров боевой массы вовсе не за тем, чтобы навариться. Если ты бизнесмен и у тебя правильный, честный бизнес, то я для тебя не страшен, а вот из всех бандюганов и прочего ворья, мы все деньги до последнего копья выбьем и людям вернём.

Ден первым шагнул к двери, а поскольку никто, кроме меня его не видел, то лица у всех троих людей, находящихся в палате, вытянулись от удивления и отец Инны воскликнул:

- Доктор, если так, то создайте благотворительный фонд, и я перечислю в него много денег, очень много! Сколько смогу, чтобы не разорять свой бизнес. Поймите, отдавать их всяким жуликам мне совершенно не хочется. Это бессмысленно!

Усмехнувшись, я ответил:

- Кому именно можно смело доверять деньги, вам скажет ваша дочь, Николай, но сначала ей нужно будет получить новые знания и стать настоящей, квалифицированной целительницей. Инна, ты ведь не откажешься теперь от своих слов?

Девушка перестала жевать, торопливо, судорожно проглотила всё, что было у неё во рту, и сказала:

- Ни за что на свете, Авраэль. Как только целители вернутся в Приют, я сразу же позвоню им и приеду, куда мне скажут.

Что же, я был очень рад, что нашего полку прибыло. Болезни не щадят никого, ни бедных, ни богатых, вот только богатые очень редко снисходят до нужд бедных людей. Возможно, что Николай действительно исключение. Как мы и договорились, Инна оставалась в онкоцентре до третьего числа, когда снова начиналась рабочая неделя. Ну, а мы за первое и второе число вылечили всех больных детей и тихо убрались из этого лечебного учреждения. Третьего же числа начался массовый исход мамочек, и их выздоровевших неизвестно в честь чего детишек. У врачей, которые увидели совершенно здоровыми даже тех детей, кто уже был почти мёртв, от этого полезли на лоб глаза. Пресса быстро проведала про это чудо, но мамочки наотрез отказывались общаться с журналистами. Дело доходило даже до того, что они плевали в телекамеры и иногда кричали:

- Чего вы припёрлись сюда, вороньё проклятое? За очередной сенсацией? Мы вам не были нужны тогда, когда страдали тут вместе со своими детьми, не нужны мы вам и сейчас! Уйдите, оставьте нас в покое наедине с нашей, а не вашей, радостью.

Во дворе онкоцентра, вокруг Лиды и Тани собралось несколько сотен счастливых, радостных женщин, по большей части россиянок, посвежевших и набравшихся сил и здоровья за эти дни. Нет, они не митинговали, а просто разговаривали и обменивались адресами и телефонами. Находилась в этой толпе и мать Инночки, одетая на редкость скромно и неброско. Лидочка, прижимая к себе улыбающегося Игорька, вдруг сказала:

- Нет, девчонки, вы как хотите, а я, как только вернусь домой, устрою своему Петьке весёлую жизнь. Он же у меня умный мужик, инженер, у него пусть и маленький, но свой бизнес, бытовую технику ремонтирует. Хватит! Он только и знает, что сидеть у телика, или с газетой в руках, и бухтеть. То у нас не так делают и с тем справиться не могут. Пусть, зараза, созванивается с Таниным мужем, с другими мужиками, чтобы все вместе собрались и создали в стране такую партию, которая всё в стране поменяет. Наелись мы уже всем, что нам дерьмократы, да, коммунисты обещают. Правые, левые, всё одна банда. Целитель наш, Авраэль, он ведь людей и дальше лечить будет и ему за этим делом некогда политикой заниматься. Что же мы, через такой ужас пройдя и получив от него помощь и дальше будем ждать от нашего спасителя добра? Нет, девочки, мужиков своих нам нужно обязательно разбудить. Поймите, наши-то мужья все головастые и рукастые мужики, раз смогли денег собрать на лечение своих детей и нас сюда отправить. Те, кто совсем бедные, до Москвы ведь не доехали. Я говорила с Авиком несколько часов назад, и он сказал, что на этом ни за что не остановится. Против Бога, говорит, пойду, но людей исцелять буду, только Бог ведь ему и сам помогает. Я же видела, каким бодрым он встал от постели последнего малыша. Это не спроста, девочки, он ведь целых четверо суток целительством занимался, и я сама видела, скольким детям он свою кровь отдал. Так что же мы теперь, так и будем молчать, словно скотина безответная? Ну, кто со мной согласен, девочки? Или я глупости говорю?

Таня поцеловала её в щёку и сказала:

- Девчата, а ведь Лида права. Только нам и самим тоже нужно вместе с мужьями идти в эту чёртову политику, а то в неё лезут одни только болтуны и жулики из-за того, что мы такие инертные. Лезут и нами потом мало того, что командуют и помыкают, так ещё и нас же грабят беспощадно, словно враги какие.