Проклятый берег

Губернатор! А рядом с ним худощавый генерал-лейтенант с седой бородкой… Где я его уже видел?!

Я продолжал стоять по стойке смирно…

Яхта. Этот генерал-лейтенант как раз и был тем высоким, седым офицером, сошедшим с яхты. С той самой яхты, на которой мы с Альфонсом нашли женщину, находившуюся под стражей! Все это промелькнуло у меня в голове в мгновение ока – генерал-лейтенант с приветливой улыбкой уже подходил ко мне…

– Добро пожаловать! Я – генерал Рубан. Главнокомандующий!.. У меня перехватило дыхание.

– Здржлпсво, – пробормотал я скороговоркой.

– Из какой части? – спросил он улыбаясь. Я щелкнул каблуками.

– Дивизия Гумона…

Название это мне приходилось слышать в ротной канцелярии.

– Разыскиваете маркиза де Сюрена?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Попробуйте вон там – в Сводчатом зале.

Я снова щелкнул каблуками и поспешил удалиться… Разумеется, теперь я просто вынужден был идти в указанном мне направлении… Выходит, ту красавицу держал под арестом генерал Рубан.

Миновав Сводчатый зал, я вышел в тихий коридор, где одетый во фрак и тюрбан дипломат монголоидного вида беседовал с двумя дамами. Одна из них подняла на меня глаза.

Что же это сегодня творится?! Это же та женщина, которая была на яхте! Та самая, у которой мы с Альфонсом в такой решительной форме потребовали двести франков для спасения Хопкинса.

Минуту назад державший ее под стражей генерал Рубан, а теперь она сама.

Она подошла прямо ко мне и чуть крепче, чем принято, пожала руку… Словно подавая знак.

– Кого вы ищете?

– Одного капитана.

– С раненой головой?

– Да…

– Идите в Синюю комнату. Вот туда… Она указала направление.

– Идите спокойно. Я приду сразу вслед за вами.

Я не совсем понял ее. В таких случаях человеку ничего не остается, как щелкнуть каблуками. Женщина улыбнулась.

– Ваш друг, который по ошибке явился в резиденцию губернатора в белом смокинге, уже ждет вас!

Это мог быть только Альфонс…

Я опять – таки щелкнул каблуками и направился прямо в Синюю комнату.

Заглянул я туда без стука.

Альфонс стоял, опершись о книжный шкаф. Напротив него Чурбан Хопкинс развалился в мягком кресле с огромной сигарой в зубах. Перед ним бутылка знаменитого коньяка «Наполеон» и хрустальный бокал, совершенно, впрочем, в данном случае лишний, потому что Чурбан время от времени отхлебывал коньяк прямо из горлышка бутылки.

– Привет, Копыто! – небрежно бросил «капитан».

– Чурбан, каким чудом…

– Спокойно! – перебил меня Альфонс – Через двадцать минут мы должны стоять на посту. Нет времени на болтовню. То, что рассказал о себе Чурбан, – не так уж этого и много – я перескажу тебе потом. В эти пятнадцать-двадцать минут нам надо обсудить только самое важное.

– Самое важное то, что мы живы и здоровы. Выше голову, ребята… – проговорил Хопкинс громким, хрипловатым голосом и залпом допил остатки «Наполеона»…

– Где Ламетр? – спросил я.

– Еще не появлялся, – ответил Альфонс и вытащил из кармана «тигровое кольцо».

Знаете, что это за штука? Стальное кольцо, которое как раз помещается у человека в ладони. Если его сжать, то изнутри выступают пять тонких, кривых, похожих на когти тигра лезвий. Удар им приводит, как правило, к тяжелым, оставляющим на всю жизнь след ранам.

Красив был Альфонс, когда стоял там, сжимая в ладони тигровое кольцо. Черные густые волосы поблескивали в свете ламп. Он всегда очень тщательно ухаживал за ними.

– Мне бы не хотелось, чтобы с капитаном что-то стряслось, – сказал я. – Симпатичный парень.

– Но ведь и я очень даже мил, – заметил Хопкинс – И не хочу, чтобы меня убивали. Если он попробует это проделать со мною, я ему сам голову проломлю. И без Альфонса.

– Этот капитан словно из железа сделан. Тебе с ним не справиться, Хопкинс. Да и у тебя не так уж много шансов, Альфонс. Только я думаю, что во всем этом деле вышла какая-то ошибка.

– Никакой, – ответил Хопкинс – Поменяйся мы с ним местами, я бы тоже убил его. Меня допрашивали как свидетеля защиты по его делу, а я, естественно, ничего не мог ответить. Сказал, что все забыл после раны в голову. Никогда не знал, что при случае такое ранение может здорово пригодиться человеку. Жаль, что я так повредил ему, но если бы я сказал правду: что я не капитан, что понятия не имею, как очутился в военном госпитале и что по-настоящему меня зовут Чурбан Хопкинс – долго бы мне пришлось отсиживать. А я страшно не люблю тюремные нары.

Девушка с яхты вошла тоже без стука.

– Он был здесь? – спросила она у Альфонса.

– Еще нет.

– Почему же нет?

Перед нами стоял капитан Ламетр. Он был в моей форме и вышел из-за шторы, закрывавшей балконную дверь.

Альфонс, не вынимая руку из кармана, сжал кулак. Тигровое кольцо было наготове. Хопкинс взялся за горлышко бутылки, но, не считая этого, продолжал сидеть спокойно, дымя своей сигарой. Я сделал шаг вперед.

Капитан обвел взглядом нас троих. Судя по лицу, с некоторым уважением.

– Виктор… – прошептала девушка и подошла к нему. Капитан долго глядел на нее.

– Этот… человек… сказал только что… – она показала на Альфонса.