Проклятый фараон

— Еще никогда мне не приходилось завоевывать женщину, так решительно настроенную против, — рассмеялся Джордж. Смех был таким искренним, что даже мои губы невольно растянулись в улыбке. Посмотрим, что из этого выйдет.

Этим вечером я немного перебрала. Должно быть напряжение наложилось на потрясающе вкусное шампанское, потому что уже с первого бокала в теле стала ощущаться легкость. В качестве живой музыки выступал джаз бэнд, игравший приятные, расслабляющие мелодии. В итоге, я расслабилась настолько, что решила хотя бы на один вечер забыть о проблемах.

Джордж вел себя безукоризненно. Непринужденная беседа, в меру остроумные шутки и больше ни одного напоминания о предстоящей свадьбе! Это было сродни чуду, ощущать такое спокойствие и умиротворение после нескольких месяцев непрерывного стресса. Кое-где, на задворках сознания, все равно мелькали мысли о грядущих бедах, но я гнала их подальше.

Домой мы вернулись уже за полночь. Прощаясь с женихом на пороге комнаты, я было подумала о поцелуе, но шампанского, все же, было не так уж много. Пусть Джордж сегодня был не так уж и плох, но это не отменяет того, что вся их семья хочет со мной покончить и прибрать к рукам дедушкино наследство. Так что мы ограничились традиционными пожеланиями доброй ночи и разошлись по своим комнатам.

Оказавшись у себя, я растянулась на кровати, чувствуя, как каждая клеточка тела звенит от необычного приступа веселья. Хотелось что-то сделать отвязное, такое, что позволит посмотреть на жизнь с иного ракурса и выбраться таки из глубин депрессии. Однако встать с кровати оказалось не так то и просто. Конечности отказывались повиноваться, так что вместо того, чтобы встать на ноги, я просто скатилась на пол и тихонько захихикала.

«Мари?» — раздался голос в голове.

«Нимфес! Все в порядке, я просто немножечко пьяная» — интересно, мой мысленный голос такой же нетрезвый, как и реальный?

«Политик должен сохранять трезвую голову» — кажется, Нимфесу не очень нравится мое состояние. Подумаешь, какая цаца!

«Какой из меня политик? Я всего лишь девочка-художница, которая в последнее время даже не рисует».

«Художница?» — кажется, Нимфес заинтересовался.

«Да. Раньше я рисовала отличные портреты, но сейчас… Знаешь, просто не хочется» — при воспоминании о любимом хобби стало грустно. Веселость быстро начала перерастать тоску и жалость к себе.

«Портреты?»

«Ой, ты же, наверное, не знаешь. У вас было совсем другое искусство. За три тысячи лет все поменялось, плоские фигурки, как у тебя в гробнице, совсем не в моде. Сначала художники научились изображать людей так, чтобы на картине можно было узнать человека, а потом прогресс шагнул дальше и в портретах стало главное изобразить что-то еще, кроме просто внешности. Мне всегда было интересно пытаться показать внутренний свет».

«Я бы хотел увидеть твои портреты».

«Они у меня в комнате. Жаль, что ты не можешь появиться в виде духа здесь и увидеть их» — в душе загорелся энтузиазм. «Но если хочешь, я приду к тебе и попробую нарисовать твой портрет».

«Это было бы интересно» — Нимфес определенно заинтересовался.

«Тогда решено. Как только смогу смыться отсюда незамеченной, приду к тебя с красками».

Почти забытое было вдохновение щекочущим облаком росло внутри. Нарисовать портрет человека, жившего три тысячи лет назад! Кто бы от такого отказался? Уж точно не я.

«Как прошел вечер?» — Нимфес сменил тему.

«Джордж внезапно захотел сделать наши отношения настоящими. После того, как он решил меня убить во время медового месяца, это выглядит по меньшей мере странно».

«Он как и всякий хороший политик принял то же решение, что и ты сегодня. Держи врагов ближе, чем друзей».