Проклятый год

Миллз скосил на нее глаза, выпятил челюсть. Рут не стала ничего объяснять, а просто сунула ему в руки пачку фотографий, которые не успела раздать во время разговора в жилом модуле. Камерам на борту челнока мог позавидовать сам Джеймс Бонд — снимки позволяли сосчитать ноги у сороконожки.

Первой в пачке, чтобы привлечь и уже не отпускать внимание, шла фотография аэропорта округа Лидвилл. Пусть Дерек раскинет мозгами, сам догадается, в чем дело.

Два бульдозера и несколько сотен человек в форме и гражданской одежде расширяли посадочную полосу, вгрызаясь в склон холма с южного бока, потому что с северного виднелся массивный каркас DC-10, застрявший в грязи метрах в пятидесяти от твердого покрытия. На расчистку обломков даже прислали кран, но тот не мог пройти между остовами других самолетов.

Миллз едва посмотрел на снимки — саму Рут он не удостоил даже взглядом — и протянул стопку обратно.

— Я тоже вижу, что места не хватает, — сказала она.

Аэропорт, находившийся от столицы округа в десяти минутах езды, имел одну взлетно-посадочную полосу длиной меньше полутора километров. Ее строили не для транспортных самолетов и тем более не для челнока, падающего с неба со скоростью 350 километров в час. Если бы строительные работы начались прошлой весной, теперь, возможно, полоса была бы пригодна для посадки. Но упреки тут неуместны — у людей на Земле и без того дел по горло.

— Места не будет хватать, сколько бы мы ни выжидали, — добавила Рут. — Скорее у нас воздух закончится.

Миллз раздраженно хмыкнул и пошевелил рукой, грозя отпустить снимки в свободный полет. Рут быстро их перехватила, аккуратно взяла лежавшую сверху фотографию аэродрома.

— Вот где мы сядем!

Сверху окрестности Лидвилла напоминали гигантское корыто, наполненное глиной и на несколько тысячелетий оставленное под дождем. Главный водораздел пролегал в пятнадцати километрах на восток от города и огибал его с севера. Всего в десяти километрах западнее деловых кварталов возвышался еще один могучий хребет. Все остальное пространство внутри гнутого корытища заполнял лабиринт холмов, горок и оврагов, отшлифованных бесчисленными дождями и талыми снегами, питавшими воды Арканзас-ривер.

Севернее реки параллельно друг другу тянулись железнодорожная ветка и двухполосная автомагистраль, потом скоростное шоссе отклонялось на восток, к Лидвиллу, где заканчивалось развилкой. Из города шоссе № 24 устремлялось обратно на север и на болотистой равнине вновь занимало свое место рядом с железной дорогой.

Дороги в Колорадо обычно петляют, прилаживаясь к складкам местности, а тут инженерам, очевидно, надоели зигзаги и, встретив кусок болота площадью в десять квадратных километров, они взяли и черканули прямую линию по линейке. Автомагистраль рассекала марши ровно посередине.

— Местность что надо! — воскликнула Рут. — Можно зайти с юго-востока, как на тридцать третью полосу в центре Кеннеди.

Дерек наконец посмотрел ей в глаза.

— Угол почти идеальный. Ты только посмотри! И господствующие ветры — с севера, как ты любишь, — приговаривала она.

— Вот этот холм с южного края мне не нравится, — ответил Миллз. Рут подавила радостный смешок, боясь отвлечь Дерека от дела. Пилот взял в каждую руку по фотографии.

— Ширина дороги тоже маловата, — продолжал он. — Сколько в этом месте? Восемнадцать — двадцать метров? У нас размах крыльев — почти двадцать пять.

Полоса в международном аэропорту Денвера, где намечалось произвести посадку, была почти вдвое уже дорожки в Космическом центре им. Кеннеди, но в два раза шире шоссе № 24. Садиться без разрешения, без поддержки наземных служб в Денверском аэропорту менее рискованно по сравнению с автомагистралью, но что толку? Столица штата Колорадо находилась на слишком низкой высоте — 1600 метров. В Денвере можно было садиться в одном случае: если наготове ждал самолет, который сразу же доставил бы астронавтов в Лидвилл.

Рут придвинулась ближе и постучала пальцем по фото:

— Через этот холм можно перелететь. Чтобы сесть, места хватит.

— Там прямо посередине — хренов мост поверх железной дороги. Не выйдет! Ширина моста не больше пятнадцати метров.

Хорошо еще, что автодорога проходит над железнодорожным полотном, а не наоборот. Протискивать челнок между опорами моста на посадке — чистое безумие, однако эстакада, считала Рут, мало чем отличалась от остальной дороги.

— А в чем дело? В поручнях? Они не достанут до крыльев.

— Это тебе не…

— Да-да, слыхала уже… не самолет посадить. Я в таких делах больше смыслю, чем ты думаешь. Главное — не промазать, проскочить строго по центру. Даже если немного снесет вбок, носовым колесом можно подрулить.