Проклятый горный дикий край

— Отлично. А то я в Союзе по своим каналам высмотрела несколько кандидаток и прорабатывала варианты их заманивания сюда. Все-таки местных кадров для такого дела пока маловато… да и прочие нашли свое место и не собираются рисковать. Ну и не все готовы к такому… профессиональному зарабатыванию денег, хи-хи…

— Тут тебе виднее. Я сейчас в отпуск, и к этому моменту, как вернусь обратно, в принципе все должно решиться, так что исходит из таких сроков.

— Поняла. Будут ждать на низком старте.

В Ташкенте пришлось столкнуться с еще одним «родимым пятном» советского государства. Со злости хотелось взять и начать расстреливать тыловых крыс. Отпускники и полностью выслужившие свой срок боевые офицеры, загоревшие дочерна и высохшие до состояния мумий, особенно те, кто после ранений и болезни, только зубами скрипели, глядя на холеные рожи в окошках билетных авиакасс.

И ведь ничего не сделать с этими упырями. Разве что убить.

Нужно попасть точно по адресу? Заплати.

Эта система только-только пошла в работу и еще находились правдорубы, что пытались получить свое.

— Ты, крыса! Я же тебя на куски порежу! — ярился какой-то капитан спецназа. — Иди сюда сука!

— Прекратите безобразничать!

Капитан начал разламывать голыми руками хлипкое препятствие из оргстекла.

И тут в зал врывается явно прикормленный военный патруль, больно уж вовремя появился и минуты не прошло.

Спецназовец совсем пошел вразнос и в считанные мгновения разметал патруль, начав ногами месить офицера — начальника патруля.

— Гниды!!!

— Тихо братан! Забьешь ведь насмерть — сядешь! Хрен на них! — пытались успокоить его другие отпускники и «дембеля».

Матерящегося на чем свет стоит спецназовца увели и очередь вновь пришла в движение.

— Билетов на ваше направление нет, — по-змеиному улыбнувшись, сказал старлей сидящий за окошком изучив предписание.

С такого и правда, как с гуся вода, все то презрение и ненависть, что выливали на него уезжающие были ему глубоко пофиг, а то и вовсе извращенное удовольствие получали. Есть такие люди, гнилые насквозь.

— Куда есть?

— В Иркутск, — еще более криво улыбнувшись ответил старлей.

— Давай, — усмехнулся в ответ Анатолий. — У меня там как раз товарищ живет, давно не виделись, так хоть повидаюсь…

Те, кто принципиально не хотел платить этим упырям, брали билеты в какой-нибудь другой крупный город относительно близко от нужного им и потом ехали домой уже оттуда.

Сибиряки и дальневосточники, с которых требовали совсем уж дикие сумы взяток, брали билеты в любой город в Европейской части и потом спокойно ехали поездом или тоже на самолете. Билетным упырям в этом случае деваться было некуда — продавали, мысленно плача горючими слезами из-за упущенного бакшиша.

И снова КГБ не в курсе? Ну-ну…

25

В Иркутске пришлось задержаться на сутки. Во-первых, тут действительно жил один из его бывших подчиненных, так же пошел по милицейской стезе, и к нему следовало заглянуть, пообщаться, у него же переночевал, а во-вторых, нашел некоего Василия Кулика, что через некоторое время станет известным сначала как Иркутский монстр, а потом, как поймают — Доктор-убийца. Так вот, не будет никакого доктора-убийцы, споткнулся на лестнице и сломал шею.

По пути домой заглянул еще в Челябинск, там жила еще парочка будущих маньяков. Первый — Сергей Кашинцев, он же Хромой убийца, он же Убийца с тростью. Второй — Дмитрий Леонидович Гридин, он же Лифтер, он же Последний маньяк СССР. За ним пришлось заехать в Магнитогорск. Один повесился, другой спрыгнул с крыши, видимо вообразил себя чайкой Ливингстона… так наркоманиться надо меньше, а то целый кубик героина себе вкатил.

Из Челябинска отправился в Кемерово. Где скоро должен был отметиться Сергей Щербаков… Он же Красавчик, он же Паук.

Раздавив Паука, как это самое мерзкое насекомое, причем самым натуральным образом — задавил с помощью угнанного грузовика груженого щебенкой, Анатолий понял, что с этой охотой на маньяков банально оттягивает встречу с Верой. Так что, собравшись, поехал к ней.

В груди вдруг застучало, зашумело в голове.

— Ух… Даже в бою так сердце давно не долбится…

Позвонил, но дома никого не оказалось, оно и понятно — день-деньской, могла куда-то отлучиться.

— Оно и к лучшему… посижу на лавочке в себя приду…

К счастью вечных бабок на лавочке не оказалось, район новый. Зато много всякой ребятни и мамаш, что искоса посматривали на него.

— Толя?

Киборгин аж вздрогнул, как от удара электрическим током. Ждал-ждал и проворонил ее появление слишком глубоко уйдя в себя.

— Вера…

«Такая молодая и красивая», — подумал он, жадно ее разглядывая.

Он встал и невольно отступил на полшага, стоило только Вере сделать шаг к нему. Его вдруг обуял дикий липкий страх, что и от нее потянется шлейф разложения.

— Что с тобой? — спросила она, чуть нахмурившись.

— Н-ничего…

Пересилив себя, он сделал шаг вперед, потом второй и наконец оказался вплотную к ней, взял ее тонкие пальчики в свои и глубоко вдохнул, заметив, что все это время не дышал.

— Ты вкусно пахнешь…

— Духи…

Анатолий подхватил Веру и крепко обнял. Хотелось радостно смеяться.

— Прости меня…

— Что случилось Толя?