Проклятый город

И тут мое сердце чуть было не рвануло. Невесомость… В горле дыхание сперло. Я резко вскочила изо стола и с выпученными глазами уставилась на темноволосого мага. От моей реакции Билл в сию секунду оживился, с тревогой поглядывая то ли на меня, то ли в сторону чародея. Чернокнижник. Боже, с ума сойти!

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?! Ты – тёмный маг, а с такими, как ты, у меня нет общих дел! – закипела я, до боли в костяшках сомкнув кулаки.

Виски неприятно пульсируют.

– Так я и знал. Гниль снаружи, быть может, спрятать можно, а вот гниль внутри, не вымыть никогда, – заключил Хофер, самодовольно фыркнув.

Он прожигает двоих волчьим взглядом и хочет уже обратиться, как тут Балдуин говорит:

– Друзья, прошу, прекратите делать поспешные выводы. Будь я злодеем, то убил бы тебя, Марго, сразу и присвоил бы всю твою силу себе, – его глаза, словно зеркала. Чистые-чистые, – да, я чернокнижник, но темная магия – не признак зла. Просто таков мой способ колдовства.

Хофер недоверчиво наклонил голову и прищурил глаза, потому что не верит. А я? Стоит ли мне довериться тому, кого мы, светлые ведьмы, обязаны избегать, а желательно уничтожать?

Правда это или очередная ложь?Бабушка говорила, что темные ведьмы и маги никогда не делают ничего хорошего. Они связываются с вампирами, колдуют для них и всегда ищут себе выгоду. Я не знаю кому верить. Сесилия, помнится, не раз мне лгала, возможно, и здесь таится ложь. Может, она это сказала, чтобы уберечь меня… Черт подери, я без понятия! Аж волосы на голове готова рвать.

Балдуин Блэк замечает мое растерянное выражение лица и мягко добавляет:

– Марго, не магия определяет зло ты или свет, а сам человек. Можно пользоваться темными силами во имя добра. Неужели тебе об этом не было известно?

Тереза посмотрела на меня исподлобья, но не со злобой, а скорее с усмешкой.

Я в замешательстве, честное слово. Черт, как же сейчас мне не хватает бабушки, её наставлений и помощи. Моё сердце тоскует по ней, нет сил отпустить Сесилию, потому что не хочу! Все, кого я люблю, рано или поздно покидают меня. Это чертовски больно, потому я боюсь привязываться к людям. Быть может, смысл любви заключается не в близости, а в умении отпускать? Внезапно Билл начинает смеяться и качать головой, отчего кажется, точно он лишился рассудка.

– Ты хитрее, чем кажешься, – говорит он магу, – думаешь, мы поверим тебе?

– У вас нет другого выхода, – выдохнул Балдуин, выпрямив плечи, – понимаю. На вашем месте, я бы тоже себе не доверял. Это нормально, но скоро вы поймёте, что мы вам не враги.

Хочу было вставить слово, но…

– Говори за себя, – дерзко выплевывает яд Тереза, смотря прямо мне в глаза, – она для меня ничто. И защищать я её от охотников не собираюсь. Пусть прикончат её, тогда, быть может, это кровопролитие прекратится.

Да уж, не знаю кто больше выносил мне мозг: покойная Урия Хофман или эта дворняжка?

Наш зрительный контакт продолжается уже достаточно долго, и кажется, будто в помещении, над нашим столом, появилась грозовая туча, издающая глухие звуки и пуская языки пламени. Спазм в животе усиливается, как и, собственно, желание поставить оборотня на место раз и навсегда.

Перевожу стальной взгляд на непоколебимое лицо чернокнижника, набрав побольше воздуха в рот.

– Надеюсь, я не пожалею о своём решении. Если вы меня обманете, я вас убью и глазом не моргнув, – процедила сквозь стиснутые зубы я, оттого послышался их неприятный на слух скрежет.

В груди утихает жар, кровь больше не стучит в висках. Вдох. Выдох.

Билл кладёт свою руку на мою ногу и сжимает её, как бы говоря «я рядом, все будет хорошо». Наконец-то, тишина.

– Люди всегда боялись нас. И ненавидели. Но разница в том, что были и добрые существа, а люди ненавидели всех одинаково. Кто-то прятался и сбегал, а кто-то отлавливал таких, как мы и уничтожал, – завораживающим тоном принялся рассказывать Балдуин, – впервые про охотников услышали в тысяча пятьсот сорок восьмом году. Люди путешествовали от одной земли к другой, делали много открытий, в том числе и знакомились со странностями нашего мира. Ходили разные байки. Какие-то племена превращавшись в животных, другие же, кочевники, могли голыми руками перебить целую стаю буйволов, но боялись солнца, а третьи же насылали чуму и могли управлять погодой. Таких страшились, обходили стороной, не признавали. И тогда появилось они – охотники. Охотники являются не простыми смертными. Эти люди заключили сделку с одной ведьмой местного племени, с женщиной, практиковавшей магию вуду. Если она даст им силу убивать и забирать магию сумеречных существ, то люди не тронут её племя и потомков. Обладая могущественной силой, ведьма исполнила волю людей, и появились монстры куда хуже нас. Их становилось все больше и больше: создавались семьи, разрастались селения, города… Им с детства внушают, что мы – безжалостные монстры. Нас нужно убивать. И повезло тем, кто никогда не встречал их на своём пути, а кто встречал, того ждала неминуемая смерть.