Гости радостно вздрогнули. Лица просияли. И так как Тушар-отец, который ничего не заметил, не почувствовал, не понял, по-прежнему размахивал хлебом и, показывая его присутствующим, одиноко надсаживался:
вся компания, наэлектризованная появлением бутылок с серебряной головкой, оглушительно грянула: