Проклятый металл

— Так заказ на преподобного Шумлиуса, ваша милость, — поднял взгляд от испачканных кровью домашних туфель хозяин ломбарда, — убить его хотят…

— Кто хочет? И кому заказ достался? — опешил рыцарь.

— Не знаю, ваша милость, просто слух прошел.

— Просто слух?

— Кто — не скажу, хоть режьте. А за дело взялся какой-то жулик не из местных. В Ольнасе на такое дело он головорезов набирать не решился, уехал из города. Так люди говорят.

— Откуда знаешь?

— Дак сболтнул кто-то по пьяному делу лишнего — может, сам он, может, посредник, — и пошел гулять слушок. Концов уж не найти, — почувствовав заинтересованность собеседника, осмелел скупщик. — Дело ж такое, ваша милость…

— Узнаешь подробности?

— Обещать не буду, но попробую.

— Драгоценности, которые Мигель принес, где?

— Отдам!

— Завтра к тебе мой человек зайдет, все, что узнаешь, через него передай, — принял решение рыцарь. — И смотри, приставы — люди дотошные, у них ни одна бумажка не пропадет…

— Не подведу, ваша милость, — заюлил вытиравший с лица кровь скупщик. — Что разузнаю, все расскажу…

— Завтра, — напомнил Ричард Йорк, приказал приставам особо не зверствовать и направился на выход. — Локис, идем. Разговор есть.

— Да? — выскочил на крыльцо вслед за капитаном гвардеец.

— Забери у скупщика драгоценности и проверь по списку, чтобы ничего не утаил, — распорядился рыцарь. — Потом… потом возьми пятерых парней и отправляйся к преподобному Шумлиусу. Скажи, я велел усилить его охрану в связи с приездом посла. Не отходи от него ни на шаг, понял? Ни на шаг.

— Думаете, его убрать попытаются? — сразу сообразил Локис, в чем дело. — Ланс?

— Все может быть, — не стал ничего объяснять Ричард. — Вечером я пришлю кого-нибудь на смену. Ладно, иди потроши скупщика. Нет, стой. Виилас в городе?

— Да.

— Передай брату, у меня есть к нему дело.

— Хорошо, — кивнул гвардеец и вернулся в ломбард. Рыцарь с тяжелым сердцем вскочил в седло и направил коня к мосту. С Лансом придется договариваться, в этом он нисколько не сомневался. Но стоит преподобному Шумлиусу обрушиться на еретиков в одной из своих проповедей или на большом совете, и дело закончится беспорядками. Или бунтом. Или еще чем похуже. Например, войной с Лансом. Войной с заранее известным исходом…

Вообще, преподобный своей щепетильностью давно уже надоел герцогине хуже горькой редьки, да только избавляться от него следовало так, чтобы и комар носа не подточил. Обострение язвы, слабое сердце, несчастный случай на глазах у многочисленных очевидцев, пищевое отравление, на худой конец. Тогда никто не заподозрит, что к этой смерти имеет хоть какое-то отношение герцогиня. А вот наглое убийство спутает все карты и крепко-накрепко привяжет ее высочество к Лансу, без поддержки которого усидеть на троне будет вовсе непросто.

И что делать? Поставить в известность Стражу и тайную жандармерию? А смогут ли они помочь? И захотят ли? Нет, Ричард Йорк знал точно — первым делом Юрис Кястайла прибежит к герцогине. А та с радостью ухватится за столь простое решение проблемы. И, приказав отозвать отправленных к преподобному гвардейцев, угодит в западню.

И что делать? Как поступить?

Попытаться спасти преподобного или удавить святошу по-тихому, прежде чем его на глазах всего города порешат пришлые наемники?

Всегда непросто выбирать из двух зол, но Ричард был твердо уверен: стоит пустить дело на самотек, и станет только хуже. Много, много хуже…

Глава 5 Ловкач. Каре мертвецов

О наслаждение — скользить по краю!

Замрите, ангелы, смотрите — я играю.

Разбор грехов моих оставьте до поры.

Вы оцените красоту игры.

Ю. Ким

Месяц Святого Себастьяна Косаря

I

Якоб Ланц, более известный под прозвищем Ловкач, вышел из ювелирной лавки достопочтенного Рудольфа Нотты в прекрасном расположении духа. И в самом деле, горевать молодому человеку двадцати шести лет от роду — высокому, темноволосому, с тонкой полоской кошачьих усиков на симпатичном лице — причин не было ни малейших. Как ни крути, возможность обменять увесистый кошель фальшивых крон на десяток великолепной огранки карбункулов выпадает далеко не каждый день. А убежденность ювелира в том, что это приезжий простак расплатился звонкой монетой за полпригоршни стекляшек, только добавляла пикантности произошедшему.

Якоб пригладил усы и, насвистывая веселенький мотивчик, направился к площади Преподобного Модеста Оражского. Со стороны облапошенного ювелира искать понимания в Страже было бы крайне опрометчиво, покровительствовавших же Нотте жуликов Ловкач нисколько не опасался. Львиная доля сорванного куша в скором времени осядет в бездонных карманах почтенного Оша, а этот господин получил прозвище Мешок Костей вовсе не за свою худобу. Нет, ссориться с широко известным в узких кругах скупщиком краденого опасались даже самые безмозглые обитатели городского дна.