Проклятый Мир

 Внутри убежища Линду сразу же поместили в реанимацию, врачи приступили к выведению радиации из ее организма. Когда с Джея стали снимать костюм, он глотнув свежего воздуха, оживился и заголосил благим матом, с него градом лился пот, он был мокрый с ног до головы. От изнеможения мальчик не мог стоять и свалился на пол, после того, как его освободили от костюма и попытались поставить на ноги. Мальчику дали воды, он немедленно жадно выпил целый литр прохладной, освежающей жидкости. К нему подошел начальник убежища Стивен, присел рядом и спросил:

 - Как тебя зовут герой?

 - Джей, - тихо выговорил мальчик.

 - А маму?

 - Мамочку зовут Линда. Линда Фарадей, - с гордостью ответил Джей.

 Стивен достал карманный компьютер и проверил спасенных людей по базе данных. Оказалось, что семья Фарадей была заявлена, как граждане особой важности. Им надлежало прибыть в убежище в момент начала эвакуации, однако в возникшей неразберихе, когда перед входом появились короли и начали убивать всех подряд, пришлось срочно запечатать убежище и те кто опоздал остались брошенными на поверхности без надежды на спасение. 

 - Найдите доктора, пусть он осмотрит мальчика, возможно ему нужна медицинская помощь, - обратился Стивен к Бобу, который стоял рядом.

 Джея отвели в лазарет. В кабинете врача пахло лекарствами, его пол и стены сверкали чистотой, возле стен стояло несколько медицинских роботов, предназначенных для лечения различных заболеваний, а также ранений и переломов. Мальчика посадили в удобное кресло, к нему подошел невысокий худощавый доктор и улыбнулся широкой, добродушной улыбкой. Он осмотрел Джея и сказал, что этот бычок совершенно здоров, только наблюдается небольшая слабость, вызванная обезвоживанием организма и большими длительными физическими нагрузками.

 - Спасибо, Джон, - сказал Боб. – Слушай Джон, все хотел тебя спросить, а где твоя семья?

 - Их убили короли, когда мы пробирались в убежище. Те что напали на людей перед главным входом.

 - Так это вы их привели? – строго спросил начальник безопасности, а затем сразу улыбнулся. – Я шучу Джон, не обижайтесь. Я очень вам сочувствую, что вы потеряли близких, но это война, мы все чем-то жертвуем. А как вы говорите ваша фамилия, мы не успели пробить вас по базе данных, хотя это уже и не важно.

 - Моя фамилия Кранч – Джон Кранч.

 Боб взял мальчика за руку и вышел. Джон остался стоять возле кресла и отрешенно смотрел на закрытую дверь, обдумывая какие-то свои личные планы.

4

 В потустороннем злобном мире преисподни время остановилось в движении неисполнимой бесконечности. Души людей, заключенные в этом мире, мучаются не наблюдая часов, поэтому для Джона Кранча, волею судеб ставшим жертвой обстоятельств на Новом Марсе, время остановилось. Сатана, завершив свою злодейскую операцию в мире людей, отдал Джея Фарадея в руки правосудия, а Джона своему дальнему и загадочному родственнику по имени Ктулху. Так бывший профессор стал смотрителем огромной библиотеки Тьмы, расположенной в глубинах Ада. В первую очередь служители демонического культа, которому принадлежала библиотека, потребовали пересчитать и занести в каталог все книги, манускрипты, папирусы и еще много разных бумаг и документов, которые когда-либо были созданы служителями зла. Все это располагалось на бесконечных этажерках, книжных шкафах и антресолях, которые составляли из себя огромный лабиринт библиотеки. У Джона не было постоянного рабочего места, потому что он никогда не знал в каком месте библиотеки находится. Профессор выучил несколько несложных заклинаний, которые создавали стол библиотекаря и ее каталог прямо из пустоты в нужном ему месте. Джон, мучимый болями мусорной кожи, которая постоянно терла обглоданные кости профессора и изуродованные внутренности, доставшиеся ему от убитых зомби, медленно передвигался среди библиотечных стеллажей, кряхтя, ругаясь и проклиная белый свет. Иногда ему попадались стеллажи на которых стояла всего лишь одна книга, но размноженная в бесконечное количество экземпляров, и куда бы он не заворачивал в лабиринте библиотеки везде стояла она одна. Профессор тщательно подсчитывал количество экземпляров книги, снимал каждую с полки, считал количество листов, осматривал состояние и все это записывал в каталог. Такая процедура повторялась еще и еще пока несколько миллионов экземпляров книги не были тщательным образом описаны. Затем опять наступало благоденствие; книги снова начинали попадаться в беспорядке, разных авторов, размеров и содержания. В эти моменты профессор оживлялся и забывал про боль, увлекаясь творениями безумных авторов.