Читаем Проклятый. Миры Лунасгарда I полностью

Проклятый. Миры Лунасгарда I

– Да, ваше величество, – врач заговорил тихо и быстро. Эриан наклонился вперед, боясь пропустить хоть слово. – Это яд, ваше величество. Их отравили, никакого колдовства. Есть яды, выпускаемые в воздух. Они действуют быстро и быстро выветриваются. Надо лишь опорожнить сосуд, к примеру, в полуоткрытую дверь или воздуховод. Сложность в том, чтобы не вдохнуть самому, но…

– Кто-то справился?

– Да, и он действовал умело, ваше величество.

«Вот как, ваша святость?»

– Скажите, мэтр Озарий, – задумчиво спросил Эриан, – если вы правы, почему отец не был отравлен? Почему его закололи кинжалом?

– Не могу знать, ваше величество. Но, умри император так внезапно, пошли бы разговоры об отравлении. Даже если бы я подтвердил иное. Такое уже случалось…

– А виновника не было бы. Удобного виновника. Так?

– Так, ваше величество, – чуть слышно подтвердил Озарий.

– Вы уверены, что не ошиблись?

– Могу поклясться, ваше величество. Но если вы спросите меня снова, при людях… Лучше сразу прикажите меня казнить.

– Не беспокойтесь, мэтр Озарий. Кто бы ни спросил вас, отвечайте, как велел жрец. Слуг моего отца погубило колдовство. Если потребуется, поклянитесь в этом. И если придет день, и вас уличат в ложной клятве, вы уже имеете мое помилование.

Озарий удивленно приоткрыл рот. Хотел что-то сказать, но, взглянув в лицо императору, передумал. Кивнул.

– Вы поняли меня.

– Да, ваше величество. И еще одно… – врач помедлил. – Император недомогал в последнее время. Его болезнь могла быть слабостью легких…

– А могла и не быть?

– Да, ваше величество. В молодости мне случилось изучать яды. Есть трава, она растет на юге. Если принимать ее настой в малых дозах… Пищу императора отведывает слуга, потому трудно предположить отравление, но… Я говорил его величеству о моих подозрениях, но он разгневался. И я… Простите меня, ваше величество.

– Я не понимаю.

– Я давал императору противоядие без его ведома. Под видом укрепляющего снадобья.

«Что же, ваша святость. Действительно, все сходится».

Эриан вдруг почувствовал, как сильно он устал.

– Вам не за что просить прощения, мэтр Озарий. Вы спасали моему отцу жизнь, и за это я вечно буду вам благодарен. Не ваша вина, что противник оказался хитрее. Вы верный слуга, я запомню это. Ступайте и забудьте этот разговор.

– Да, ваше величество.

Оставшись один, Эриан подбросил в руке не пригодившийся кошель. Убрав золото, поднял с пола кинжал. Усталость притупила боль и гнев, но Эриан понимал – завтра они вернутся терзать его с новой силой.

Он прошел в спальню, верный Гремон помог раздеться. Впереди был второй день правления императора Эриана. Будет ли оно долгим, Эриан не знал. Но знал, что счастливым оно не будет никогда.

<p>Глава 5. Во власти тьмы</p></span><span>

О наступлении утра возвестили звуки. Забубнили, просыпаясь, грубые голоса, чаще зазвенел дверной колокольчик. Потянуло дымом – на кухне разожгли печь. Кар лежал поверх застеленной постели, слишком измученный, чтобы шевелиться, слишком напуганный, чтобы спать. Незаметно подступила слабость. Не темное искушение злом – простая усталость. Сдаться, прекратить борьбу, не оттягивать неизбежное…

Младенческий крик, резкий и неприятный, встряхнул неповоротливые мысли. Кар с трудом встал. Умылся из кувшина в углу. И вышел, направляясь к лестнице, запаху пищи и голосам из трактирного зала.

Они настигли Кара на верхней ступеньке – взволнованные, недоверчивые. Он задержался, прислушиваясь.

– А ты не врешь? – спрашивал кто-то.

– Оторви задницу от скамьи, сам убедишься, – огрызался другой.

– Моей заднице здесь нравится, – возразил первый, – а вот ты, пожалуй, врешь, чтоб получить дармовую выпивку!

Грянул смех. Второй голос обиделся:

– Глашатаи на площади второй час орут не затыкаясь, а вы здесь сидите, как мухи в навозе, только свое жужжанье и слышите!

– Но-но! – вмешался третий голос. – За языком-то следи!

– Да погоди ты! – перебил четвертый. – А ну как не врет? Зарезали, говоришь, в собственной постели?

Все смолкли. В тишине второй голос повторил с явным удовольствием:

– В собственной постели, да на глазах у любовницы!

– А что ж она не кричала? – не сдавался первый.

– А то и не кричала, – со значением пояснил второй, – что была околдована. Говорят, это дело рук брата-принца!