Проклятый остров (СИ)

Игорь покачал головой, прогоняя видение, а потом последовал за братом, туда, где как маяком мелькал яркий луч фонаря.

- Мы не стали заходить дальше, - рассказывал Леша, помогая отцу закончить с палатками. - Кто знает, что там скрывается. Может страшное чудовище? А, Игорь?

Окружающие дружно расхохотались, помня о маниакальной любви парня к ужасам и мистике. Тот же лишь безразлично пожал плечами, уже привыкнув к их шуточкам. И дело было даже не в том, что он с детства видел монстра в каждой тени, а в том, что с такой семьей, любящей природу больше комфорта, оставалось полагаться только на богатую фантазию, чтобы окончательно не умереть со скуки. Именно поэтому Игорь и не стал рассказывать им о странной фигуре, мелькнувшей в чаще леса.

- Так здесь точно никого нет? - уточнил парень на всякий случай, оглядываясь по сторонам. Странное ощущение потустороннего присутствие не покидало ни на секунду, дело было скорее в невозможности принятия того факта, что на сотни километров вокруг не было ни одной живой души. Это просто не укладывалось в голове. Им даже не встретилось ни одно животное, ни одна птица, словно кругом в динамиках играла лишь запись "зова джунглей". - Как мы можем быть здесь одни?

- Ну, ты же видел, - ответила Алиса, проверяя подвешенный между деревьями гамак, - сюда трудно добраться, это место только для таких экстремалов, как мы. Ее кукольное личико озарилось счастливой улыбкой, словно речь шла о пятизвездочном отели на Сейшелах, а не сомнительном острове черт знает где.

- К тому же на острове лежит проклятье, - добавил отец, забавно поигрывая бровями. - Усаживайтесь у очага, и я расскажу вам страшную историю, достойную самого Стивена Кинга. Только она окажется еще страшнее, потому что произошла на самом деле. Прямо здесь.

Семья уселась вокруг пылающего трещащего костра, раздавая по кругу жестяные банки с подогретой фасолью. Темнота начала уже сгущаться, слишком резко и неправдоподобно. Небо стало алеть и тут же выцветать до серо-синего, воздух до сих пор оставался горячим, но тут и там так и проскальзывали холодные потоки, путаясь в густой зеленой листве. Костер разгорался все ярче, заботливо огораживая их оранжево-алым коконом тепла. Отец сел во главе, приняв суровый и сосредоточенный вид. Игорь зевнул для порядка, но все же обратился в слух, рассчитывая на что-нибудь поинтереснее, чем история доктора Моро.

- Речь пойдет о тяжелых временах колонизации Америки. В середине 18 века отважные, но глупые британские колонисты отправились в далекое плаванье за лучшей жизнью, но сбились с пути и затерялись в бескрайних водах океана, - начал мужчина, переходя на зловещий шепот, чтобы создать нужную атмосферу. - Припасы еды были ограничены, а море - не слишком щедрым к чужакам. Совсем скоро надежда покинула людей, даже море было не в силах прокормить их закрытую общину. В ход шло все - ели опилки, крыс. Даже сдирали со снастей обшивку из воловьей кожи, замачивали в воду и жевали, чтобы притупить невыносимое чувство голода.

- Это сейчас не про Роанок и пропавшую колонию? - перебил его Игорь, начиная разочаровываться все больше.

- Нет, замолчи и слушай, - прицыкнул на него мужчина. - Постоянные перепады температур и смена погоды, суровое море не щадило их - люди стали пленниками бескрайней дали. Полнейший хаос - голод и смерть. Слабые сдавались и их тела тут же сбрасывали в воду. Ведь чем меньше экипаж, тем проще его прокормить. Но в один день недуг коснулся детей, двух юных близнецов, мальчика и девочки, не старше семи лет. У них поднялся жар, а те скудные средства медицина, что нашлись на борту, оказалась бессильны победить болезнь. Малыши слабели на глазах, а их мать, дежурившая у их кроватей день и ночь, могла только наблюдать, как они медленно умирают. Это принесло на корабль страх. Панику. Матери прятали своих детей, боясь подцепить болезнь, отцы созывали советы, чтобы решить участь "изгоев". Они боролись за выживание, а инфекция могла уничтожить всю и так немногочисленную общину. Им требовалось решить этот вопрос быстро, пока зародившаяся паника не переросла в настоящий бунт. На общем голосовании было принято решение избавиться от бедных детей, изголодавшиеся организмы которых не могли победить болезнь. Их мать рыдала, молила смягчить приговор, дать ее детям шанс, обещая закрыться с ними в каюте и не выходить, пока корабль не причалит к новым берегам. Но страшный приговор уже был вынесен.