Проклятый рейс

Лена сидела неподвижно, все время глядя в стену. Слова доброй женщины доносились как будто издалека, и в их смысл пострадавшая почти не вникала. Спокойный голос был похож на журчание лесного ручья, прозрачная вода которого неспешно перебирает камешки – один за другим, один за другим. А в голове, как запертая в клетке птица, билась мысль: «Господи, сохрани, Господи, сохрани!»

Лена, не глядя, взяла чашку с горячим чаем, которую ей насильно вложила в руки баба Валя. Отхлебнув, краешком сознания поняла, что чай был горячий и приторно-сладкий. Такое привычное ощущение и ласковый журчащий голос санитарки вдруг стали возвращать ее к жизни. Лена прилегла на старый продавленный диван непонятного цвета и рисунка, который стоял в этой комнате. Кто-то заботливо укрыл ее одеялом. Уже засыпая, она слышала, как тихо в бытовку заходили медсестры и спрашивали у санитарки про ее дела. Все это она воспринимала отстраненно, как что-то происходящее не с ней.

Поздним вечером приехали сын и муж, расстроенные, растерянные.

Они долго ждали Лену с дачи, звонили, но каждый раз из телефонной трубки доносился приятный женский голос: «Абонент временно недоступен». Тогда родные бросились на ее поиски, расспрашивая друзей и знакомых. Никто ничего не знал. Андрей даже собирался позвонить теще: вдруг Лена вечером заехала на минутку, чтобы посмотреть, как отец с сыном подготовили квартиру матери к ремонту. Однако, немного поразмыслив, передумал: контролирующие поступки были не в характере жены. Да и тещу, с ее вечным высоким давлением и больным сердцем, расстраивать не хотелось

Отец с сыном тревожились все больше и больше. Постучали в квартиру шустрой соседки Аси, которая собиралась приехать на последнем автобусе вместе с Леной.

– Аси еще нет, – сказала ее старая мать, нервно перебирая кончики платка, по-деревенски повязанного на голове:

– Милок, ты не знаешь, что случилось? Я жду, жду, а ее все нет.

– Не волнуйтесь, Варвара Петровна, надеюсь, ничего страшного не произошло. Может, автобус сломался, – быстро попрощался Андрей, чтобы больше не волновать пожилую женщину. А самого уже било мелкой дрожью от дурного предчувствия.

–Димка, быстро собирайся, едем на дачу, – приказал он сыну, вернувшись домой. Андрей огляделся в поисках ключей от машины и замер, увидев сына с пультом в руке. Тот стоял с перекошенным лицом.

– Папа, смотри, там авария. Поезд столкнулся с автобусом…

Андрей посмотрел на экран телевизора и без сил опустился в кресло …мимо сиденья. Упал, больно ударившись ягодицами об пол, да так и остался сидеть на ковре.

О таких авариях оба слышали только по телевизору и никогда не были очевидцами такого. Тем более не могли и предположить, что это горе коснется я их семьи.

Андрей мучительно напрягал зрение, пытаясь что-нибудь рассмотреть на экране, но видел только силуэты, сливающиеся в одну туманную массу. Он старательно моргал глазами, желая прояснить взгляд. Потом посмотрел на сына и дрожащим голосом спросил:

– Димка, ты маму там видишь?

Сын, услышав грохот и уловив что-то странное в голосе отца, обернулся:

– Пап, ты чего? – испуганно и тихо спросил он. – Пап, не пугай меня, пожалуйста. С мамой все хорошо. Мы сейчас же будем звонить в больницы, ладно? – он приготовился выключить телевизор, но Андрей не дал:

– Подожди немного, может, что-то ценное узнаем.

Диктор громко рассказывал об аварии, на экране мелькали то тепловоз, то искореженный автобус, то бригада спасателей, то машины скорой помощи. Несли на носилках людей: одни лежали тихо, другие кричали от боли. Невдалеке – ряд тел, накрытых простынями. У Андрея вдруг мелькнула дикая мысль: этим людям уже некуда торопиться, они спокойно ждали своей очереди…

Лену, сколько ни вглядывались в экран телевизора, они нигде не видели. Зато неожиданно услышали пронзительные крики Аси, которую несли на носилках два работника скорой помощи.

– Смотри, папа! Тетя Ася жива, значит, и с мамой все хорошо, –крикнул Димка. – Пап, вставай, поехали. Она, наверное, уже в больнице. Диктор сказал, что раненых увезли в городской стационар.

Отец с сыном выбежали из дома и уже через полчаса стояли в приемном покое. На вопрос о Лене медсестра сначала ответила, что такой больной у них не зарегистрировано, но потом, вдруг поняв, о ком идет речь, крикнула бабу Валю.

Встреча была поистине счастливой: оба обнимали и целовали Лену, боясь задеть раненую руку на перевязи. Родные излишне суетились, разговаривая с врачами и медсестрами, счастливо и глупо улыбались, радуясь, что все обошлось для их семьи малой бедой.

Лена смотрела на них – и не видела. Перед глазами стояла груда искореженного металла, Рыжик, который, превозмогая боль, вытаскивал из автобуса тяжелую Тамару Ивановну и других пострадавших, плачущего Вадима… И откуда-то со стороны доносился жуткий хохот шофера. Пережитой ужас не отпускал, держал мысли и сердце в тисках, отдавал болью в голове.