Проклятый род

Дышать было тяжело, в голове пульсировало, боль не успокаивалась и жгла его. Влад, прищурившись и отгоняя дурноту, посмотрел на монаха и увидел у того в руке Маггету с 18 дулами. Потом перевел свой взгляд на то место, где клубком свернулась боль и увидел как дымиться его жилет с пластиной. Он еле смог его снять и скинуть вбок. Поднял майку и увидел маленькие дырки на теле, в которых виднелись пули. Жилет отжил свое, но попадание из Магетты в упор, точно бы уничтожило его. Тело, словно взбуновавшись от жестокого обращения, не слушалось его. Влад, сцепив зубы, пополз по направлению к людям из банды. Он увидел в их ряду Эльвиру, Катю и Еву, которые глядели на него без страха в глазах.

— Ирод, — Монах, морщась, вытащил из плеча кинжал. Его голос едва заметно дрогнул от боли. — Ты поплатишься за то, что причинил вред служителю Господа! — Он подошел к Владу и пнул его в живот своим железным бутсом, от чего у того перехватило и так неровное дыхание. — Тебя убьют по-другому: самой страшной смертью! А теперь смотри! Это просветление Божье — они почти закончили!

— Врагам видимым и невидимым запрети, руководствуя мя спасенным путем, доведи к Тебе, пристанищу их и желаний моих краю.

— Пощ…..ади, — захлебываясь воздухом, просипел Влад.

— Тебя? — указал он пальцем на Влада. — Никогда! Ты не достоин жить!

— Де… ву… шек! Они… здесь… ни при чём! — Влад приподнял голову и глянул на своих подруг.

— Они нарушили заповедь! Их грех — прелюбодеяние! Они в полной мере заслуживают за это кары! — Монах посмотрел на бубнящих молитву безумцев и тихо, словно самому себе, сказал:

— Уже почти все…

— Даруй им кончину христианску, непостыдну, мирну, от воздушных духов злобы и соблюди, на Страшном Твоем Суде милостив рабу Твоему буди и причти мя одесную…

Влад смотрел на девчонок, которые одновременно беззвучно прошептали ему одно слово — "Спасибо" — и закрыли глаза. Влад видел, как на щеки девушек, освещенные багровым отсветом беснующегося в здании пламени, опустились ресницы, догоняя собственную тень.

— Благословенным Твоим овцам, да с ними Тебе, Творца моего, славлю во веки. — Фанатики, держащие ножи, одновременно потянули руки на себя и четким движением перерезали горло коленопреклоненным из банды Громовержцев, окрасив оступающую ночь алым цветом брызнувшей крови. — Аминь!

— А-а-а-а! — Влад пытался встать, но тело его не слушалась, и он падал. — Уроды! Вы только что убили ни в чем не повинных людей!

Стадо с улыбками на лице набросилось на трупы и начало макать пальцы в лужицы крови, натекшие из раскрытых в широкой алой улыбке шей, рисуя крест на лбу. Пыль на асфальте смешивалась с кровью, и кресты выходили грязными. Влада передернуло от отвращения. Еще одна картина, навеки застывшая в его мозгу. Он должен это помнить. И он будет помнить.

— Люди! — закричал монах. — Вы все можете идти со мной, в храм божий. Возьмите этих людей, их ждет самая страшная кара — в доме господнем!

Безумцы с кровавыми крестами во лбу, смеясь и приплясывая, подняли Влада, потом Седого и Артёма. Перед его глазами все мутнело и плыло, боль накатывала волнами, унося его в небытие. Проще было отключиться — но он решил сопротивляться до конца. Пока есть силы — пока он еще дышит.

Его тащили минут двадцать, пока они не пришли к огромным темным воротам, возле которых безмолвными тенями прорезали мглу два монаха в черных рясах.

— Открыть ворота, братья. — Монахи молча кивнули, и каждый уперся всем телом в свою створку, давя вперед изо всех сил. Ворота, с мерзким скрипом, от которого сводило зубы, начали медленно отворяться— Прошу вас в дом божий!

Влад глянул вперед и даже в таком состоянии не мог не поразиться увиденному. Это, видимо, отразилось на его лице.

— Давай я тебе объясню, Богохульник! — подошел к нему монах. — Эта половина города была разделена по внутреннему периметру на четыре части такой же оборонительной стеной в виде креста, а в середине квадрат — там у нас проводится казнь!

Со всех сторон были развешены лампы, которые освещали мглу и сгущали тени, клубящиеся у подножья ограды. Слева в стене появился проход, но они не стали заходить туда, но Влад краем глаза заметил в отдалении силуэты двух больших зданий с огромным лугом перед ними, покрытым ровно подстриженной, кажущейся почти искуственной, изумрудной в свете желтых светильников травой — где молились монахи. Справа была пустая земля с воткнутыми в нее крестами — кладбище.

— Левый нижний корпус — это дом наших братьев, нижний левый корпус— кладбище, правый верхний корпус — дом высших! Левый верхний корпус — там тюрьма и… — Белый монах замолчал, словно придумывая, как продолжить, но Влад понял, что это как раз то место, где обращают людей, — И центральный корпус! Где тебе предстоит испустить дух, когда грехи твои будут отпущены.

Его проволокли чуть вперед, и перед ними возникла еще одна стена, глядящая на пришедших злобным черным глазом зияющего в ней прохода. А за ней…

— Не… мож-жет… быть!.. — шокировано прошептал Влад, узрив, что было в центральном корпусе.