Проклятый род (СИ)

   Таврита осталась одна, её стены дрожали от грохота артиллерийских ударов. Две батареи украшенных оберегами пушек, не экономя боеприпасы, выпускали десятки снарядов по деревянным домам. Штурм вели с такой лихой яростью, что казалось, будто враг Китежа и Монастыря стоил каждого потраченного на него выстрела.

   Очередной снаряд врезался в высокую насыпь, уничтожив на ней ряд крепкого частокола. Таврита горела, наполняя морозный воздух треском смертоносного пламени и криками погибавших людей.

  - Два легли среди простого Тепла. Там насмерть, наверное, всех перебило, - поморщился корректировщик, отнимая бинокль от глаз.

  - Цельтесь точнее. Ведь знаете, где арсенал и казармы, - недовольно бросил Сергей. Из-за инея залёгшего на ресницы, он видел пожары в Таврите как сияние лучистых звёзд. Смахнув снег с лица, Сергей проморгался. Нет... в войне не было ничего даже отдалённо прекрасного. Казалось, что с дозорного поста он слышит крики погибавших под артобстрелом семей.

  - Вечно-то вы крестианцы ко всем жалость имеете. А тем временем Иван закопался поглубже на складах своих каменных, и не выкуришь его оттуда. Два штурма уже захлебнулось...

   Корректировщик был из язычников Чуди, но во время осады они с воеводой из Монастыря прекрасно понимали друг друга. Общее дело - война - их объединило.

  - Слишком добры, говоришь? Война одна на всех: и для язычников, и для христиан... и для тех, кто креста просил, а сам злое удумал, - многозначительно ответил Сергей. - Настоятель отправил меня под Тавриту, потому как я из тех христиан, кто жестокости не боится.

  - Практичный человек - ваш Настоятель.

  - Он в Бога верит, как и я... Может, верит столько же, сколько и я верю, - задумчиво ответил Сергей. Взгляд воеводы задержался на еле видных вдали строениях Тавритского городища.

  - Что там?

  - Где? - заторопился корректировщик, обводя панораму осады биноклем. - Ну и глаз же у тебя, я с оптикой еле увидел!.. Это стоила для скота Тавритской общины. Вон, дым из труб стелется - это они для быков своих топят. Говорят, даже в простом Тавритском Тепле быки с людьми уживаются. Душу скотоводы готовы продать за коров своих ненаглядных...

  - Быки для Тавритов - ценнее золота. Они кормильцы для целой общины. Скотоводы Велесу покланялись, когда открыто себя называли язычниками... Подожгите стойла.

  - Так заживо же сгорят, ведь тоже невинные души... да и какая утрата запасов, - поражённо уставился на него корректировщик.

  - От бычьего рёва Иван со своими отрядами со складов выйдет - самое ценное потеряет, и на месте не усидит, - холодно ответил Сергей.

  - Что же ты за человек такой? Как среди крестианцев-то оказался? - начиная рассчитывать вектор стрельбы, бормотал корректировщик над походным планшетом.

  - О Волках когда-нибудь слышал? - усмехнулся Сергей, но в подробности вдаваться не стал.

  - Где воевода христианский?! - вдруг раздался тревожный окрик поблизости. С внешней стороны укреплений пробирался человек в порядком задубевшей от холода шубе. Он приехал из Монастыря, но ни одна лошадь не выдержала бы такого мороза. А значит, гонец потратил на дорогу драгоценное топливо, взяв единственную машину в общине, и дело у него было срочное.

   Увидев Сергея, ратник поспешил к нему, на ходу протягивая конверт.

  - От младшего воеводы Леонида известие!

  - Леонид? Он же Монастырь стережёт! Неужели Дом с Аручем решились напасть? Ведь ненавидели Ивана, к нам хотели переметнуться!

   Срывая печати, Сергей развернул доставленное послание. Взгляд быстро пробежался по ровному почерку младшего воеводы. На последних строках Сергей побелел, и со злостью сжал бумагу в руке.

  - Без меня будете Ивана добивать. Для христианских войск я командиров оставлю. Ивану всё равно недолго осталось... Поджигайте скотный двор, выманивайте Таврита, а там терзайте его сколько угодно... Мне вернуться в Монастырь надо, защитить Веру.

  - Понимаю, - ухмыльнулся язычник.

  - Нет. Не понимаешь...

  *************

  - Принёс? - вопрос ведуньи заставил Сивера улыбнуться. Он осторожно протянул ей сверток с притихшим ребёнком.

  - Почему не кричит? Заморили?!! - оскалилась на него Старшая.

  - Да живой он, живой!

  - Не "он", а "она", дыролобый, - огрызнулась Волчица. - А семья её, что?

  - Всё как в старые времена - набег без жалости и без пощады. Вырезали всех, кто на пути оказался!

  - Хорошо... - облизнула губы она. Взяв ребёнка, Влада улыбнулась, не нарочно показав малышке острые зубы.

  - Замёрзла девочка? Силушки нету кричать? Мамку свою потеряла, а жить как-то надо? - качая на руках чужую дочь, припевала ведунья. Сивер, опустив взгляд по телу Волчицы, не сумев удержаться от наглой ухмылки.

  - Чего уставился?! - рявкнула та. Два голубых глаза сверкнули на охотника из-под волос цвета пепла. Власы были гладко расчёсаны, Волчица запретила себе подстригаться, но ухаживать сама за головой не любила - отвыкла.

  - Ты залог мне давала, - напомнил охотник. Одарив его надменным взглядом, Влада только презрительно фыркнула.

  - Ну и как, выполнил?

  - Выполнил.