Проклятый скиталец (СИ)

     Думаю, догадаться, что гости в этом «нагромождении потерянных душ» появлялись нечасто, труда не составит. Не сказать, что б их совсем не было, но случалось это и впрямь очень редко. Те из них, кто волей судьбы забрел в эту глушь, зачастую, после знакомства с местным колоритом, задавались вопросом: «Неужели до всего происходящего коменданту и шайке его прихлебал нет никакого дела?!». Что же, с точки зрения более осведомленных людей, ответ выглядел бы так: «В лесах сформированы минимум три хорошо организованных лагеря разбойников, что орудуют вблизи дорог и окрестных деревень. Редкие караваны торговцев то и дело упоминают о поднимающейся нежити, наводящей на простых обывателей дикий, животный ужас одним своим видом. Мало того, местная флора и фауна с превеликим удовольствием пожирает остатки тех бедолаг, которым не посчастливилось повстречать первых двух. Краулеры, грорлеры, загонщики, плотоядные цветы и деревья пожиратели… В целом, был бы человек, а сожрать или убить чему найдется. Теперь сами думайте, плевать ли лучшим из нас до всего или нет? Во всяком случае, переживать не стоит, все же жизнь трудна, а если есть желание пожить подольше, то лучше следуй правилам...». Так и живем. Изо дня в день, из года в год…

     В последний раз затянув свежий воздух полной грудью я поплелся внутрь своей «конуры». Последний для этого дня разумеется… Надеюсь.

     «Что ж, воздухом подышали, тело размяли, людей посмущали, теперь и баиньки пора» – мельком пронеслось в голове. Я вошел внутрь. Домашняя обстановка была весьма скудной: лежанка у стены, возле нее небольшой сундучок и на нем стоящая свеча, вот и все предметы моего быта. Оказавшись в помещение, первым делом зажег свечу, после я направился к левому дальнему углу. Там, немного пошарив по каменному фундаменту, отковырнул плоский камень, являющийся фальшь-панелью.

     – Так, а вот и сбереженье в ход пошло… – Проворчал я, доставая небольшой, звенящий металлическим бренчанием, мешочек. Вынимая по одной монете, насчитал около ста двадцати четырех медных монет. – Не густо, но и не пусто. Интересно, пятнадцати хватит или взять на всякий случай побольше?

     К слову, мой заработок по местным меркам был весьма неплохим. За то, что я в запыленных коридорах кайлом махал, мне платили целых пятьдесят медных монет. Ну как платили, в основном это было тем, что называлось номинальной платой. Из нее, в качестве удержаний, я выплачиваю подушный налог в размере двух медных, десять за владение «имуществом», также две медные за налог на ведение профессиональной деятельности. Отдельным гра… Кхм, сбором шли четыре медных на «содержание гарнизона». Уже шестнадцать… Далее, на мои повседневные расходы уходит в среднем десять, максимум пятнадцать-семнадцать монет в месяц. Чуть не забыл! Раз в три-четыре месяца нужно было отдельно отстегивать пару другую монет, чтоб никто не лазил к тебе в дом пока твоей туши рядом не наблюдается. Так, в сухом остатке остается до двадцати двух монет. Меньше половины, но выжить можно. Я даже в течении двух лет копить умудрялся!

     – Вот же гадство, а ведь говорили, что за мой нелегкий труд раньше поболее платили… Чертов комендант! Развел тут разброд и шатание, теперь выкарабкивайся как хочешь!

     Конечно, мой взгляд на расклад вещей выглядит довольно-таки однобоким, но ведь не беспричинно! Власть «грязи» в Рудниковом установилась еще до Арчибальда фон Орта, прошлого, ныне покойного коменданта, а потому единственной оставшейся стратегией для его приемника, Эркюль Д`Аля, была политика «невмешательства». Стоит ли говорить, что третий сын барона Д`Аля и сам не проявлял особой инициативы к решению накопившегося вороха проблем. Вместо него основной деятельностью и поддержанием порядка занимался его советник, Кристоф Дюран. Даже жалко, что он не являлся нашим комендантом. Тот быстро соображал, прекрасно разбирался в местных порядках, а когда было нужно, мог приструнить особо зазнавшуюся шантрапу, гордо именующую себя «Стервятниками».