Проклятый трон

8. Демоны (только не пугайся, все уже хорошо!).

9. Тха-охонг.

10. Вопросы по поводу устройства жизни у драконов и их строения.

Пожалуйста, напиши как можно подробнее! Я записала интересующие меня вопросы. Было бы здорово, если бы ты смогла привезти образец пера или клык…»

«Дочка, Каролина нарисовала тебе несколько картин. Она прекрасно рисует, но стесняется пока показывать это сестрам. Я занимаюсь с ней после школы. У нее несомненный талант. Она очень скучает – сильно привязана к тебе. Поначалу даже плакала тихо, когда думала, что я не вижу. Очень надеюсь, что ты вернешься. Ты нужна нам».

С листов бумаги на нее смотрели нарисованные рукой младшей сестры Василина с детьми, строгий Мариан в военной форме, Алинка с книжкой, Полли, завязывающая длинные волосы в хвост, Марина с короткой стрижкой и сигаретой, глядящая в окно, и сама Каролина со Святославом Федоровичем.

Ани с жадностью вглядывалась в измененные – точнее, вернувшиеся – лица сестер. Только Алинка и младшенькая остались под мороком. Ну и она сама.

Повзрослели. У Полли немного резкие черты лица, нос с горбинкой, острый взгляд – красота ее сильная, чуть насмешливая. Марина с короткими волосами и огромными глазами выглядит совершенно неземной. Просто насмотреться нельзя – красота ее стала утонченной, притягивающей взгляд. И не скажешь, что эту девушку Ангелина как-то вызволяла из полицейского участка, куда их загребли всей общажной компанией.

И Василина. Малышка с кудряшками, твердым взглядом и фамильными рудлоговскими скулами. Очень похожая на мать.

А она, Ангелина, уже забыла, как выглядела до переворота.

Праздник Синей Богини прошел для принцессы как в тумане. Она улыбалась, говорила поздравления новобрачным, ела вместе со всеми жирный и горячий мясной плов, благословляла, принимала участие в молитве. Люди радовались ее участию, трепетали на ветру разноцветные ленты, украшавшие город, звучала музыка, дымились кальяны, Нории сидел рядом и периодически обращался к ней – и она даже отвечала, но потом не могла вспомнить, о чем был разговор.

Снова и снова Ангелина обдумывала письма родных. И когда вернулась во дворец, первым делом перечитала их. Потом еще раз и еще, пока почти не выучила наизусть.

Служанка Суреза, испуганная молчаливостью и задумчивостью госпожи, принесла ей с кухни свежих медовых лепешек, заварила чаю. И нарадоваться не могла – шеен-шари рассеянно уничтожала одну за другой, пока не взглянула изумленно на последнюю, уже откушенную, потом на опустевшее блюдо и не отложила ее. Встала и вышла из своих покоев. И куда пошла ночью?

Ани прошла по коридору к покоям Нории, открыла дверь – старый слуга Зафир изумленно вскинулся из кресла, но она остановила его жестом. Шагнула в темную спальню, села в кресло напротив кровати со спящим Владыкой города.

– Зачем ты пришла? – глухо спросил он через некоторое время.

– Я хочу домой, Нории, – ответила она. – Отпусти меня. Пожалуйста.

Он сел, тяжело опершись кулаками на кровать. Посмотрел на нее внимательно.

– Ты вернешься ко мне?

– Я не знаю, – сказала Ангелина честно. – Не знаю.

Орнамент на драконьем теле тускло светился, мерцал, и то ли от мерцания этого, то ли от общей усталости в глазах защипало, невыносимо и больно. Сморгнула – и с удивлением почувствовала на щеках влагу.

– Не плачь, – произнес он рокочуще – увидел? или ощутил запах? – Иди ко мне. Расскажи, что случилось.

Ани сжала рукоятки кресла и не двинулась с места. И Нории встал, вытянул ее с сидения и усадил к себе на колени.

– Расскажи, – пророкотал он ей на ухо, чуть поглаживая по спине рукой.

Глупая ситуация, глупое положение, но ей было все равно. Они ведь договаривались, что она может уйти раньше?

– Семья без меня не справляется, – сказала Ани тихо. – Беды идут одна за другой. Начиная с коронации и того момента, как ты меня унес…

Он слушал, слушал внимательно, и Ангелина говорила: ей просто не с кем больше было поделиться страхом за родных; и как так оказалось, что не нашлось здесь ближе человека, чем ее похититель? Говорила долго – Нории успел положить ее голову себе на плечо, обхватить крепко; прохладный и спокойный, он утешал ее одним своим присутствием. Она ведь могла позволить себе одну слабость, всего одну – перед тем как уйти? И казалось, что он все понимает.

– Ты отпустишь меня? – повторила Ангелина после рассказа.

– Ты обещала мне месяц, – сказал Нории ровно. И принцесса подняла голову, выпрямилась.

– Обещала, – подтвердила она сухо и попыталась встать. – Но мне нужно в Рудлог.