Проклятый цветок

– Что это? – повернулась к Арине.

– Заклинание, которое ты будешь произносить, начиная тихо, а потом все громче и громче.

– Арин, я не буду, – и сделал попытку выйти из круга.

– Стой, дуреха. Ритуальный костер уже разгорается, выходить нельзя, – шикнула на меня она.

– Итак, дамы, – обратился к нам Петр. – Аринка! – внезапно закричал он. – Ты почему еще не переоделась?!

– Тьфу ты! Забыла совсем!

Через минуту она уже вернулась, одетая в подобные лохмотья, что и друг ее ненормальный. Дрова еще даже не успели заняться пламенем.

– Сейчас я аккуратно опущу косынку в таз, и начнется ритуал, – вновь заговорил Петр, и голос его звучал как-то очень уж замогильно. – Она знает, что нужно делать? – ткнул он в меня пальцем, обращаясь к Арине.

Та лишь мелко закивала, преисполненная священного трепета.

– Тогда, начинаем…

Я, словно это вовсе была и не я, смотрела, как по углам алая ткань начала чернеть, пока полностью не потонула в огне.

– Читай! – услышала я голос Арины и машинально подчинилась.

– Алоко соло, алоко соло… – повторяла я, когда заиграла громкая музыка, непонятного происхождения, и на сцену выступила Арина.

Она принялась выплясывать вокруг черного круга, подпрыгивая и громко топая босыми ногами.

– Громче читай! – велела она.

Голос мой невольно зазвучал сильнее, во власти общей вакханалии. Но когда в комнату ворвался Петр с огромным барабаном и принялся бить в него, бегая вокруг меня, и выкрикивать что-то на непонятном мне языке, я вообще перестала соображать, что происходит.

Дым стоял такой, что ело глаза. Ногам моим было нестерпимо жарко. И этот грохот… Мне казалось, что еще чуть-чуть и мои перепонки не выдержат. А голос мой, тем временем, жил собственной жизнью, выкрикивая магические слова все громче.

Сквозь какофонию звуков прорвалась трель дверного звонка, сопровождаемая увесистым стуком, словно били не ногой, а кувалдой.

– Черт. Опять соседи весь кайф обломали, – выругался Перт и потащился открывать дверь, даже не потрудившись затушить огонь и выключить музыку.

Только тут я пришла в себя и выскочила из круга. Что же это за сумасшествие тут творится? Наверное, мы чуть не спалили дом. Арина уже деловито тушила костер, поливая его из кувшина водой. Музыка тоже смолкла, как по волшебству.

В коридоре разыгрывалась комическая в любое другое время сценка. Усталый дядька с красными от недосыпания глазами, в полицейской форме, выставил руки в стороны и пытался сдержать разъяренных соседей, которые, по всей видимости, решили убить Петра. Все они кричали одновременно, ни слова было не разобрать, но я поняла, что сегодняшний вечер переполнил чашу их терпения.

– Молчать! – гаркнул, наконец, дядька, и в коридоре воцарилась тишина. – Все по домам. А я тут сам разберусь. – Что тут происходит? – строго обратился он к нам, когда закрыл за соседями дверь. – Петр, сколько еще они меня будут дергать среди ночи?

Ах вот оно что? Так он уже не первый раз сюда приходит? Тогда понятен настрой соседей. Интересно, кого спасали до меня?

– Михалыч, тут такое дело… – и Петр принялся ему все честно рассказывать про праздник Ивана Купалы, меня и мою душу.

Какое-то время участковый его молча слушал, а потом полез в карман за телефоном и набрал какой-то номер. Кто ему там ответил, не знаю, но он назвал адрес Петра.

– Больше я не собираюсь отделываться предупреждениями. Да и ты сегодня переплюнул себя. Да и вам, красавицы, – он скептически окинул нас с Ариной взглядом, – нужно серьезно лечиться, раз связались с этим идиотом.

Через пять минут нас уже выводили под белы ручки. Мы только уговорили бригаду скорой помощи не надевать на нас смирительные рубашки, обещали вести себя хорошо.

Погрузили нас в «карету», и врач скорой помощи полез следом за нами.

– Что у вас там случилось? – поинтересовался он. Видно, не в меру любопытным оказался дядька.

Хоть машину и здорово трясло, я откинулась на спинку сидения и задремала. Разбудил меня голос Арины:

– Мира, пошли, приехали.

Я проморгалась и поняла, что мы снова находимся возле дома Петра.

– А почему мы тут? – спросила я первое, что пришло в голову.

– А ты бы хотела оказаться в психушке? Иван Васильевич оказался отличным человеком, понял нас и отпустил, – с благодарностью посмотрела она на усатого дядьку, который в данный момент сочувственно рассматривал почему-то меня. – И большое спасибо за совет, – таинственно добавила она. – Мы им обязательно воспользуемся.

Оказавшись на воздухе, я поняла, что жутко устала. Не хотела я ни к Арине, ни к кому-либо еще. Мечтала оказаться в собственной постели и ни о чем не думать.