Прокол

Человек поднял руки в стороны-вверх, и его предплечья и локти вышли за границу ромба. Отделка рукавов тоже была асимметричной: две пряжки на левой манжете, одна — на правой; молния на внутреннем сгибе правого локтя, и никаких следов таковой — на левом. Белые перчатки заправлены под плотно облегающие запястья манжеты.

Человек на экране медленно прижал большие пальцы к ладони, а четыре остальных на каждой руке образовали латинскую букву «V», сложившись попарно. Когда угол раствора пальцев стал равен углу между поднятыми в стороны-вверх руками и углу между отростками-рогами светофильтров, человек зафиксировал это положение. Внезапно между отростками светофильтров, прямо над головой, словно вольтова дуга, вспыхнуло ослепительно-белое, нестерпимое для глаз сияние. Расходившиеся во все стороны от сверкающего облачка лучи, удаляясь от него, словно тощали, меняя цвет и превращаясь в красные, сиреневые, пурпурные и фиолетовые. Но лучи не могли проникнуть внутрь ромба, и он сохранил свои четкие очертания. Тонкая горизонтальная пурпурная линия, загоревшаяся на уровне верхних концов отростков светофильтров, рассекла экран надвое, и лучи света в верхней части покраснели, а в нижней приобрели глубоко пурпурный, фиолетовый оттенок. Вся фигура человека оказалась ниже пурпурного горизонта, лишь кисти рук в белых перчатках возвышались над ним. Я ничуть не удивлялся, когда меня скрутил ставший уже привычным мучительный приступ тошноты.

«Наверное, вот так возносился на Небеса Иисус Христос — или нет, скорее так снисходил в Преисподнюю Сатана», — успел лишь подумать я, как человек пропал, будто его сдуло ветром. С момента его появления на экране до исчезновения прошло едва ли секунд пять, но я навсегда запомнил все мельчайшие подробности увиденного, все оттенки и цветовые пропорции радужной картины, все детали отделки асимметричного чёрного комбинезона.

— Ну, Кэс перешёл! — донёсся до меня словно сквозь сон голос оператора. Он только ещё начал поворачиваться в мою сторону на своем вертящемся кресле, а я уже стоял рядом с ним и хватал его рукою за горло.

— Что ты сказал, повтори! — вскричал я, теряя самообладание, а сам не давал ему сказать, перекрыв кислород. Он хрипел и беспорядочно отбивался руками. Не церемонясь, я спеленал его вязками, как ребёнка, и на время залепил ему рот лентой, чтобы не мешал мне говорить. Потом сказал, раздельно выговаривая слова:

— Послушай, приятель, сейчас я задам тебе несколько вопросов, а ты мне ответишь на них. Если захочешь отвечать — кивни, и я уберу ленту. Если нет — тогда пеняй на себя. Я против тебя лично ничего не имею и мне неприятно будет делать тебе больно. Я страшно не люблю делать людям больно, но мне придётся это сделать, и тебе, если в тебе осталось хоть что-то от человека, будет больно вдвойне, потому что у меня нет опыта, и ты будешь мучиться, видя как мучаюсь и терзаюсь, жалеючи тебя, я. Подумай над моим предложением и не валяй дурака. Ты же знаешь, что тоннелю скоро крышка. Повторяю: кивни, если будешь говорить.

Я не надеялся на удачу, и нужно было готовиться выдержать невыносимое зрелище пытаемого тобой человека. Я молился Господу, просил его, чтобы он не допустил этого, не довёл дела до этого. Лениво ползли тягучие секунды. Дёртик смотрел на меня со странным выражением на лице, видно, пытаясь сообразить, что я за птица, или вспомнить, где он мог меня видеть раньше. Я прожил вечность, и, наконец, он медленно кивнул головой.

— Вот так-то лучше, приятель! — я отлепил ленту, закрывавшую его рот. Мы внимательно посмотрели друг на друга, и я отметил желтовато-зелёный, нездоровый цвет лица оператора и прозрачно-бесцветные, будто стеклянные, глаза.

— Так как, говоришь, тебя зовут?

— Эск Мивай меня зовут, — устало ответил бледнолицый дёртик. Удивление его понемногу начинало спадать.

— Ну что, Эск, дашь мне интервью? Только прошу тебя, без фокусов. Я ведь знаю многое и не позволю тебе завирать. Идет?

Он лишь насупился и наморщил лоб.

— Скажи, где тут у вас Центральный Пост или что-то в этом роде?

Эск скептически усмехнулся и ответил с едва уловимым акцентом, присущим обитающим в этой части Местной группы галактик землянам:

— Есть дверь с табличкой «Главный Пост Управления», а не Центральный Пост. Есть ещё двери с табличками «Центральный Калибратор», «Командный Пункт Систем Сферы», но все это липа. На самом деле управление рассредоточено и синхронизировано. Мы находимся в одной из вспомогательных аппаратных, — дёртик обвел глазами помещение, — наблюдаем отсюда за переходом, настраиваем и контролируем некоторые параметры.

— Допустим. Но, наверное, не так уж и важно, где все эти посты, с которых вы ведёте свои «аппаратные игры». Меня больше интересует, вернется ли сюда Кэс Чей?

— Честно говоря, не знаю, — сказал оператор, — может, вернется, а, может быть и нет. Вы, кажется, минуты две назад сказали, что тоннелю скоро крышка. Крышка не крышка, а он «мерцает», сбоит.

— Но, я полагаю, на той стороне сейчас, кроме Кэса, есть и ещё люди?

— Есть, конечно. Несколько десятков человек.