Прокол

Лязгнула, захлопываясь входная дверь, и тут же послышался грохот чего-то рассыпающегося и отборнейший мат.

– Какая б…дь тут понаставила на проходе! – разорялся Селиван. Цой дипломатично помалкивал, но смех так и рвался наружу сквозь сжатые зубы.

– А-а-а, разъе…сь ты зае…чим прое…м, х…путало ты лесное! Чуть не поцарапал! ­– возопил Селиван напоследок и нарисовался из узкого прохода. Димка не выдержал и загоготал.

– Смешно тебе – процедил Селиван.

Сталкер-завхоз протиснулся к столу и гордо продемонстрировал Димке аккуратный свёрток.

– На! Носи, т'скать, на здоровье. Для себя берёг, да не влезу уже, поди. Это мне от одного поклонника ракенрола досталось.

Цой развернул свёрток и восхищённо причмокнул. В его руках блестела никелированными поверхностями замков и бесчисленных клёпок отличная кожаная куртка-"косуха". Плечи и грудь покрывала мелкоячеистая титапластовая сетка, аккуратно присобаченная в качестве бронезащиты. Широкий пояс, тоже проклёпанный металлическими клёпками, служил также и подобием разгрузки, позволяющей разместить запасные магазины для пистолета, гранаты и ещё кучу всякой полезной мелочи. На спине клёпки образовывали надпись "Рок-н-ролл жив!", а спереди – "S.T.A.L.K.E.R.".

– Аччуметь! – выдавил Димка. – Спасибо, старик! Вот это подарок!

– Это пол-подарка ­– буркнул Селиван. – Меньшая половина. А вот тебе и б Ольшая.

Селиван выпростал правую руку из за спины. И в этот момент у Цоя свет окончательно померк перед глазами. Потому, что Селиван протянул ему гитару его мечты. Нет, не гитару… ГИТАРУ. Gibson J-185. Добавить нечего. Просто молчать.

– Её зовут Гибсон. Можно говорить "он", не обидится. Бери! Теперь твоя.

Только теперь Димка понял, что имел ввиду тот вояка на "Янтаре". Селиван действительно не обидел. Если бы Цою сказали, ЧТО его ждёт в конце его прогулки в Лес, он бы ни секунды не колебался. За эту гитару не жалко было и душу продать.

– У тебя вот "Кремона" раритетная, ты её мне оставь. Буду на ней брынькать, мне всё равно с моим-то талантом. Ух, ты, а она ещё очень и очень! – Селиван пристроил на грифе пальцы и заиграл. Неумело, но старательно. Было видно, что человек берёт не талантом, но упорством. По крайней мере, Димка лично знал кучу мнящих себя гитаристами экземпляров, игравших вполовину хуже. Зато понтов дешёвых там колотилось немеряно. Быстро подтянув струны до нужной тональности, Цой начал выписывать всевозможные кренделя, солируя влёт. Селиван восхищённо поглядывал на Димку. Так они проджемили какое-то время, потом Андрей-свет-Валерьевич отложил гитару, потянулся с хрустом, и предложил Цою "выйти на улицу пробздеться". По этому делу захватили с собой ещё пару пива и вышли во двор. Попутно Селиван ухватил пульт музыкального центра и запустил "Doors".

Свежий ночной воздух благоприятно подействовал на Цоя. После дождя скулёж Джима Моррисона звучал как-то по-особенному пронзительно. Димка никогда не являлся поклонником таланта Моррисона, было просто приятно сидеть на лавке, пить пиво и смотреть в чистое ночное небо.

– А кто такие скарны? – неожиданный вопрос Селивана застал Цоя врасплох.

– А? А-а-а… Ну, тут как-то Стас придумал песню, давно, ещё в институте учились. Или раньше?.. Короче, спел он её, всем понравилось, начали придумывать аранжировку. Стас в то время фэнтези увлекался, читал всякую ересь. А у него всегда так – сначала обдолбается "Машиной Времени" или "Наутилусом", а потом творит, аки Макаревич или Бутусов. А тут сказочки… Короче, мы решили, что Говеро – это такой город волшебный. А скарны – это такие мифические существа, питающиеся человеческими эмоциями. Ну, как-то так.

– Красивая песня.

– Да, многим нравится. Когда-то имели успех. Мы. В смысле, "Тень Тени". Коллектив так назывался.

Димка глотнул пива. Опьянение, спрятавшееся было, снова активно давало о себе знать. В голове шумело, мир слегка покачивался перед глазами.

– А пиво-то свежее. Это получается, что каждый день поставки? – Цой прикончил бутылку и посмотрел на Селивана.

– Не. Тут хитрость одна есть. Доктор обнаружил зависимость интересную. И реализовал в виде такого хитрого устройства. Короче, пиво, и кое-какие продукты в зоне действия этой хренотени не той… не етот… не пропадает. И холодильника не надо. Пиво всегда холодное, а мясо свежее. О как! – Селиван поднялся с лавки, посмотрел на небо и продолжил – Висит себе под потолком и работает. А как оно работает – фиг его знает.

– Зачем искать смысл, если можно просто пользоваться – глубокомысленно изрёк Димка.

– Философ – с уважением буркнул Селиван – пошли, что ли, по-трошки, и подрыхнем.