Проксима лжи

Сейчас, со второго раза, стараясь не смотреть на покойника, он попытался составить себе картину произошедшего. Не нужно было обладать специальными познаниями в баллистике, чтобы определить, что стреляли из строящегося дома напротив через широко открытую форточку. Федор по стеночке, стараясь не обтереться об залитую рвотными массами спинку кровати, прокрался к окну, и осторожно выглянул из-за края шторы. Громада недостроенного дома нависала максимум метрах в тридцати напротив, жутко чернея пустыми глазницами оконных проемов. Из одного такого, из которых через форточку и неплотно задернутые шторы просматривалось изголовье кровати, и вели огонь. Идеальная позиция для снайпера, ничего не скажешь! Федору стало не по себе, — вдруг стрелок еще там, и сейчас берет на мушку и его? Ведь его мишенью был он, Федор Ионычев! Федор отпрянул от окна, резким движением руки наглухо задернув шторы наглухо. Вот, так спокойнее. Теперь можно и комнату осмотреть.

Через пять минут Федору все было ясно. Сначала парочка разминалась коньячком в зале, потом, когда поднялся градус и настроение ниже пояса, перебазировались в спальню. Одежда покойного разбросана везде от двери до постели, — видимо, нетерпеливая Ирина срывала ее на ходу с любовника. Знакомый же кожаный же кейс аккуратно поставлен в щелочку между тумбочкой и кроватью, — похоже, Куницына в этот момент больше заботила сохранность того, что внутри. Потом они трахались, как кролики, смяли всю постель в мелкую гофру. Последняя поза их была, видимо «дама сверху», потому, что клиент встретил смерть на спине, а Ирина этот способ предпочитает всем другим. Кончила Ирина или нет, неизвестно, а вот бедолага точно не успел, потому что следов спермы не наблюдается. Потом его застрелили, в темноте приняв за Федора, при этом пьяненькая Ирина, возможно, сразу и не поняла, что совокупляется уже с покойником. Заподозрив что-то неладное во внезапной неподвижности партнера, она включает ночник, все видит, истошно визжит и, поняв, что скрыть все равно уже ничего не удастся, звонит мужу. Прямо тут же ее рвет. В ожидании супруга-спасителя она перебирается снова в залу, и начинает подбадривать себя любимым коньяком прямо из горлышка, пока не выключается. А дальше все вообще доподлинно известно.