Прокурор для Лютого

Теперь Прокурор вроде бы успокоился. Движения обрели былую сдержанность и вальяжность, а взгляд, еще недавно заметно беспокойный, вновь стал уверенным и чуточку ироничным.

Интуиция говорила: он на верном пути, все закончится именно так, как и было задумано.

Сняв трубку телефона внутренней связи, мужчина в старомодных золотых очках произнес по-хозяйски сдержанно:

— Через десять минут машину к третьему подъезду…

Лимузин двигался по центру Москвы среди множества автомобилей. День обещал быть жарким — теплый асфальт Китай-города отдавал резиной и горелым бензином, в легкой нежно-голубой дымке проплывали привычные ориентиры центра столицы: кремлевские башни с кроваво-рубиновыми звездами, позолоченные купола древних церквей, назойливые рекламы, призывающие нищих граждан покупать американские джипы и японскую видеотехнику.

Прокурор рассеянно курил, глядя на машины, катившие справа. Хищные джипы, вальяжные «мерсы», поджаро-спортивные «порши»; почему-то дорогих иномарок в центре было больше. В машинах сидели — кто развалившись, кто задрав ногу на колено, кто упершись взглядом в деловые газеты — так называемые «новые русские», это позолоченное быдло, вообразившее себя хозяевами жизни. Кто в офис, кто на деловую встречу, кто на пьянку под модным нынче словом «презентация», кто от стервы-жены к любовнице-фотомодели, кто в модные бутики за тряпьем…

Откуда, из какого зловонного омута постперестроечной России они вынырнули? Где они были еще несколько лет назад? И кем? Комсомольскими секретарями? Поездными ворами? Референтами ЦК КПСС? Содержателями тайных борделей?

Ведь не родились же они прямо в восьмисот пятидесятых «бимерах» и шестисотых «мерседесах», не сидели в чреве матери с сотовыми телефонами в руках, разбрасывая пальцы веером!..

Мысли блуждали далеко, пока не вернулись в главное русло.

Вот тот же Сухой, он же Иван Сергеевич Сухарев, который, как совершенно точно знал Прокурор, и стоял за производством «русского оргазма», наверняка считает, что действует самостоятельно. И шаг, который тот предпринял, был ожидаем: Прокурор просчитал его еще несколько месяцев назад. Но он, Прокурор, немного недооценил Сухого. Этот человек действовал слишком нестандартно и оперативно. Но польские спецслужбы, как и польский спецназ, — это серьезно лишь в Польше. А тут, в России, спецслужбы совсем другие… Впрочем, и спецназ тоже другой.

На базу одного из таких подразделений сейчас как раз и ехал обладатель очков в золотой оправе. Машина с кремлевским номером, быстро миновав центр города, теперь неспешно катила по Ленинскому проспекту. Прокурор взглянул на часы — минут через сорок он должен был быть на месте…

Трехметровый забор серого бетона огораживал комплекс кирпичных зданий административно-казенного вида. Огромные металлические ворота — точно такие же, как на контрольно-пропускных постах воинских частей; впрочем, привычной таблички с надписью «МО РФ, воинская часть №…» видно не было. Несколько видеокамер наружного слежения, пуленепробиваемые стекла КПП — вряд ли все это походило на обыкновенную в/ч.

Створка ворот, приводимая в движение бесшумным электромотором, отъехала в сторону — машина вкатила вовнутрь.

Типовые трехэтажные строения, соединенные между собой переходными коридорами, напоминали одновременно и казармы, и кинематографические декорации. Во дворе сразу бросались в глаза несколько дорогих иномарок.

Прокурор находился на подмосковной базе специального подразделения, известного узкому кругу лиц в МВД и ФСБ под аббревиатурой «КР». Ни одно государство в мире, пусть даже самое раздемократическое, не может существовать без засекреченных спецслужб, созданных для применения как внутри страны, так и за ее пределами. Всем известно про американские ЦРУ и ФБР, но мало кто знает про АНБ, Агентство Национальной Безопасности, структуру, правда, преимущественно не силовую, а аналитическую. Но это там, в пресыщенных и цивилизованных Штатах; тут же, в России, с ее первобытным, пещерным капитализмом еще не до изощренной аналитики. Тут «тридцатые годы» — неизбежный этап жуткой кровавой романтики «крестных отцов», который американцы уже счастливо прошли — этап собственных Аль Капоне и Диллинджеров. Тут все просто, закономерно и потому предсказуемо. Засекреченные российские спецслужбы в условиях криминального беспредела должны ставить прежде всего на грубую силу или, как выражаются идейные оппоненты, — на наезды. Но они ни в коем случае не должны думать для чего наезжают: думать есть кому. Они должны быть слепыми исполнителями — не более. Прокурор, стоявший у истоков «КР», еще в конце 1992-го года имел несчастье убедиться лично, что слишком большие полномочия, даваемые теневым службам, ведут к их неминуемому краху. Предыдущая структура, печальной памяти «13 отдел», имела разведку и контрразведку, сверхмощную аналитическую базу — в результате руководитель «13 отдела» полковник Владимир Николаевич Борисов, земля ему колом, решил шантажировать не кого-нибудь, а его, Прокурора…