Прокурор расследует убийство

— Однако миссис Баннистер увидела, — продолжала миссис Ларраби. — Она заявляет, что это огромный грех, когда человек проматывает свое убогое жалованье на ненужные вещи. Она утверждает, что человек, становясь священником, полностью посвящает себя служению Богу и не должен стремиться к земным благам, особенно к предметам роскоши.

— Миссис Баннистер намекала на фотоаппарат вашего мужа?

— Да.

— Когда он его приобрел?

— В декабре. Он откладывал годами цент за центом.

— Мистер Ларраби проявлял и обрабатывал пленку самостоятельно?

Она кивнула утвердительно:

— В маленькой затемненной комнате, оборудованной в подвале. Некоторые снимки просто прекрасны. Конечно, он много не фотографировал. Хоть пленка и не очень дорога, но мы должны экономить на всем, и поэтому Уилл не торопился со снимками. Он долго продумывал композицию, изучал освещенность объекта, который собирался фотографировать, и лишь после этого использовал кадр. Муж послал одно фото в журнал, и оно было опубликовано с благожелательной подписью. Было сказано, что снимок демонстрирует редкое композиционное искусство.

— Что же на это сказала миссис Баннистер?

— Она ничего об этом не узнала… Да нет, тут все в порядке. В моих словах больше горечи, нежели позволительно, из-за того, что она так беспокоила Уилла. Миссис Баннистер была просто не способна понять его темперамент, у нее даже не хватало терпения попытаться, но в целом она замечательная женщина, исключительно религиозная. Если бы не она, здесь бы не было церкви. Ее вклады почти равны вкладам всех остальных прихожан, вместе взятых.

— И в силу этого она, естественно, желает решать все церковные дела? — спросил Селби.

— Да, у нее много весьма оригинальных идей.

— Были ли открытые стычки между миссис Баннистер и вашим мужем?

— Нет-нет. Никогда. Это не в ее духе. Она презрительно фыркает и отпускает едкие замечания в присутствии других. Никогда не действует в открытую, ничего прямо не говорит. Такой у нее стиль.

— Как давно вы живете в этом приходе?

— Пять лет.

— Принимая во внимание все обстоятельства, это были трудные годы для мистера Ларраби?

— Да, у мужа были проблемы, но его все так любили. Конечно, в финансах мы были крайне ограничены, едва сводили концы с концами, но в наше время для большинства это не новость. Да, по совести говоря, мы жили лучше, чем те несчастные, которые потеряли все во время Великой депрессии. Мы непритязательны в быту, и поэтому жизнь кажется нам радостнее, чем иным. У нас есть свободное время, мы не торопимся, и Уилл имел возможность предаваться исследованиям. Здесь, в Ривербенде, жизнь течет не торопясь.

— Как получилось, — спросил Селби, — что ваш супруг решил поехать в Голливуд? Учитывая ваше финансовое положение, это означало большие дополнительные расходы.

— Вот это я не могу объяснить, — ответила женщина. — Уилл напускал на себя таинственность, когда речь заходила о некоторых делах. Могу лишь предположить, что он получил аванс в одной из студий, а может быть, продал какую-то статью.

— Вам не известна причина, по которой он оказался в Мэдисон-Сити?

— Нет, не имею ни малейшего представления, почему он направился в этот город.

— Так значит, у мистера Ларраби не было врагов в Ривербенде?

— Ну что вы, конечно нет… У него в целом мире не было врагов. Такой он человек.

— Не могли бы вы показать нам его рабочее место? — спросил Селби извиняющимся тоном. — Наверное, у него был кабинет? Возможно, в здании церкви или…

— Нет, кабинет здесь. Вход из этой комнаты, пойдемте, я покажу. Муж держал дверь запертой, но у меня есть ключ.

Она выдвинула ящик стола, взяла ключ и открыла дверь, которая вела из гостиной в крошечный кабинетик. Там находились секретер с закрывающимся верхом, книжный шкаф и явно самодельная этажерка. Все было в абсолютном порядке. На секретере не валялось ни одной бумажки. Две увеличенные фотографии на стенах.

— Он сам увеличивал и делал рамки.

Селби кивнул и медленно произнес:

— Мне бы хотелось посмотреть его архив и текущую переписку, миссис Ларраби. Мне просто необходимо найти вторые экземпляры писем, которые ваш муж отослал перед отъездом.

— Но он никогда не печатал письма под копирку.

— Неужели?

— Да. Печатал-то он немало, но не оставлял копий. Это увеличивает расходы, а в копиях вообще-то нет необходимости. На этажерке лежит папка, в которой находятся тексты проповедей, комментарии к ним, рассказы. Он писал рассказы и сценарии. Не очень много, но все же.

— Что-нибудь удавалось продать?

— Нет, все возвращалось.

Селби осторожно произнес:

— Мы собираемся назад в Мэдисон-Сити, миссис Ларраби. Думаю, вы захотите поехать с нами, чтобы… чтобы отдать распоряжения. Полагаю, вам придется ответить на несколько вопросов перед Большим жюри, поэтому я сейчас выпишу повестку с вызовом. Это пустая формальность, но она позволит компенсировать ваши расходы на поездку.