Прокурор расследует убийство

— Пусть он сам все расскажет.

Губы Брауера плотно сжались, образовав узкую полоску.

— Не стесняйтесь, — сказал Селби, — мне тоже хочется послушать вашу историю.

— Ну говори же, Чарльз! Что с тобой? — выпалила миссис Брауер. — Надеюсь, ты не совершил ничего постыдного?

Брауер не прерывал молчания.

— Не молчи, рассказывай! — приказала миссис Брауер. Видимо, в глазах жены он прочитал нечто, заставившее его промямлить:

— Думаю, дорогая, будет лучше, если я промолчу. Иначе у всех могут возникнуть неприятности.

— Что с тобой случилось, ты, медуза? — произнесла дама. — Конечно, ты все скажешь. Начинай свой рассказ немедленно! Рано или поздно тебе придется отчитаться, так что давай не откладывай!

Брауер отрицательно покачал головой. Миссис Брауер с безнадежным видом смотрела на троих мужчин.

— Он совсем свихнулся! — заключила супруга.

— Боюсь, мистер Брауер, если вы будете молчать, нам придется задержать вас для допроса, — заявил Селби.

В вестибюле уже образовалась небольшая толпа любопытствующих, которая пополнялась все новыми и новыми зрителями. Шериф сказал тихо:

— Лучше будет, если я его заберу, Дуг. Оставайся здесь и прорабатывай другую линию. Потом приходи в кутузку. Возможно, он передумает. — Затем, обращаясь к зрителям, шериф весело произнес: — Дорогу, дорогу, ребята!

Миссис Брауер развернулась и зашагала вслед за своим мужем и шерифом.

— Не думайте, что вы можете упрятать его в такое место, где мне не удастся с ним потолковать хорошенько, — заявила она мрачно. — Он должен все объяснить… Значит, отправился в автомобильное путешествие? Успокоить нервишки? Та еще идея! Вот уж поистине достойное деяние для респектабельного женатого человека, больше того, пастора!

Селби следил, как толпа неуверенно потянулась вслед за троицей. Шериф втолкнул арестанта в машину, а миссис Брауер с видом человека, безмерно верящего в себя, в свою способность непременно добиться желаемого, вскарабкалась на сиденье рядом с мужем. Шериф запустил двигатель.

Селби поймал взгляд Кашинга, кивнул головой в направлении его кабинета и сказал:

— Давай немного поболтаем.

Пройдя вслед за Кашингом в кабинет, прокурор плотно закрыл дверь.

— Расскажи все сначала, — попросил он.

— Парень появился неизвестно откуда, с видом властелина мира прошествовал к стойке и поинтересовался, не находится ли мистер Брауер в своей комнате. Я стоял у сейфа, клерк был в изумлении и сказал, что мистер Брауер отсутствует. Я притворился, будто не интересуюсь их беседой. Посетитель извлек письмо и заявил, что Брауер оставил для него в сейфе пять тысяч. Я дал сигнал клерку задержать парня подольше и направился к телефону, чтобы позвонить тебе, но в этот момент ты переступил через порог.

— Больше тебе ничего не известно?

— Это все.

— Достань-ка конверт, сравним подписи.

— Он не у меня. Шериф взял деньги вчера вечером и запер в своем сейфе.

— Отлично, я забираю письмо, — сказал Селби. — Как я понимаю, кто-то слышал стук машинки в триста двадцать первом?

— Да, мисс Эллен Маркс.

— Где она?

— В своем номере.

— В каком?

— Триста семьдесят втором.

— Ты говорил с ней?

— В самом общем плане.

— Ну и что она сказала?

— Она слышала стук машинки в триста двадцать первом номере, когда вернулась в отель в понедельник ночью. Говорит, что было около полуночи.

— Мне надо поговорить с ней, — сказал Селби, — позвони и скажи ей, что я поднимаюсь.

— Послушай, Дуг, — умоляюще произнес Кашинг, — дело становится все более скверным. Гости уже начинают побаиваться. Разве я не заслужил никаких привилегий у прокурора? Ты должен как можно быстрее схватить убийцу.

Селби улыбнулся:

— Возможно, если бы ты с самого начала не настаивал так сильно на том, чтобы мы замяли дело, расследование продвинулось бы гораздо дальше.

— Ну, тогда это казалось мне наилучшим исходом. Ты должен меня понять, у меня большой отель и…

Селби шлепнул его по спине со словами:

— О’кей, Джордж, мы сделаем все возможное. Какой, говоришь, у нее номер — триста семьдесят второй?

— Точно.

Селби поднялся на лифте и постучал в триста семьдесят второй номер. Дверь почти в ту же секунду открыла смуглая молодая женщина. Очевидно, ей было лишь немногим за двадцать. На Селби смотрели огромные серые глаза. Она была одета в клетчатый черный с белым костюм. На щеках виднелись пятна румян. Губы покрывал толстый слой ярко-красной блестящей помады.

— Вы окружной прокурор мистер Селби? — спросила девица.

— Да.

— Я Эллен Маркс. Входите. Мне сказали, что вы хотели поговорить со мной.

— Вы слышали стук пишущей машинки в триста двадцать первом номере? — спросил Селби.

— Да. В понедельник ночью.

— Каковы источники вашего существования? Вы работаете?

— В данное время я ничем не занимаюсь. До этого работала секретарем, выступала в ночном клубе. Служила продавщицей в бакалейной лавке. И была моделью в Лос-Анджелесе.

— В котором часу вы слышали стук машинки?

— Не знаю точно. Это было, когда я вернулась. Видимо, около полуночи. Но это лишь предположение.

— Где вы были вечером?

— Встречалась с приятелем.

— Что вы делали?

В ее взгляде мелькнуло недовольство.

— Мне следует отвечать?

— Да.

— Мы были в кино.