Прокурор с Эльтона

Злость кипела в крови, когда она наскоро собирала спортивную сумку: несколько комплектов сменной одежды, коммуникатор, планшет, компьютер, универсальная зарядка к гаджетам, набор отвёрток для точной техники… До последнего Ленни внутренне надеялась, что Эрик одумается, придёт в её комнату и скажет, что ошибался. Признается, что был слеп все эти годы и на самом деле ему нужна только лишь она одна. Но Эрик не вышел из своего кабинета ни тогда, когда она широким жестом сгребла все чипы с наличными прямо в общее отделение; ни тогда, когда огляделась, мысленно проверяя, всё ли взяла с собой, и застегнула молнию сумки; ни тогда, когда надевала удобные кроссовки на воздушной подушке в прихожей.

Всю ночь Ленни бродила по Иону, пытаясь хоть как-то остыть. Слёзы обиды не то что душили — разъедали, будто были кислотой. Глаза страшно чесались, на тело напала дурацкая дрожь, но при этом при малейшем воспоминании об Эрике и его строгом голосе начинали гореть щёки, и накрывали фантомные волны жара.

«Ты перешла все допустимые границы».

«Моё прошлое тебя не касается».

«Ты поступила очень плохо, и я глубоко разочарован твоим поведением».

Вселенная! Да он отругал её как маленького нашкодившего котёнка! Даже в пылу ссоры Вейсс поставил себя на позицию выше: «Я самый умный, я всё решаю, ты здесь никто». Зараза! Так больно ей ещё не делали. Ни мать, которая не скрывала, что ей на неё плевать, ни отец, нашедший себе жену под подводным куполом Миттарии и открыто демонстрирующий счастье с ней. Эрик Вейсс… был для неё всем. Шарлен сама толком не могла сформулировать, как именно к нему относится, но знала совершенно точно, что хочет до конца жизни быть рядом с ним. Вот только сегодняшняя катастрофа, а по-другому их ссору никак не назвать, открыла ей глаза на то, что он не воспринимает её чувства всерьёз.

Первым порывом было взять «Ястреб» и улететь куда-нибудь подальше, в другой сектор Федерации, но рациональная часть Ленни тут же отбросила этот вариант. «Ястреб» являлся таноржским истребителем и покупался Эриком Вейссом лично, когда ей исполнилось шестнадцать. Если Эрик подаст заявку об угоне в Системную Полицию и согласует с производителем «экстренный сигнал о вызове техники», то истребитель просто-напросто вернётся на Ион вместе с ней, что бы она там в мозгах «Ястреба» ни накрутила. Вторым порывом было заплатить за билет в один конец на какой-нибудь рейсовый лайнер и улететь, но и тут Шарлен усилием воли себя остановила.

И что? Если она купит билет, то информация попадёт в общую базу перелётов населения Федерации Объединённых Миров, по данным которой легко выяснить, куда она направилась. Это решение вообще не будет иметь никакого смысла — лишь пустая трата кредитов да перемещение на планету, которую она знает заведомо хуже, чем Ион. Да и не факт, что там ей будут рады.

Тяжело вздохнув, девушка остановилась у первой попавшейся зеркальной витрины магазина, расплела ненавистные тугие косички и вынула ярко-синие линзы. Последние удалось снять не сразу, ведь веки опухли так сильно, что теперь напоминали варёные пельмешки. Из отражения на неё смотрела страшненькая сероглазая худощавая девушка с воспалёнными от слёз глазами, несколькими прыщами на лбу и беспорядочной спутанной копной клубничных волос. Ко всему, персиково-золотистый цвет кожи — единственное, чем она действительно гордилась и что у неё проявлялось как у настоящей чистокровной эльтонийки, — приобрёл болезненный землистый оттенок. Да ещё и шея чесалась… Шварх, кажется, у неё аллергия на пластыри, имитирующие искусственную кожу!

Шарлен с раздражением отклеила остатки маскирующей наклейки и провела рукой по мягким жабрам, придирчиво рассматривая их в зеркальной поверхности. Эрик когда-то сказал, что она красивая и жабры — это только плюс. Врал, разумеется. Оказывается, она для него пустое место, вон, даже не попытался остановить, когда она покидала пентхаус. Наверняка радуется, что наконец-то смог прогнать её из своего дома.

Ленни тяжело вздохнула. Благодаря ночной прохладе и постоянному движению, бурлящая злость постепенно затихала, оставляя за собой горький привкус непонятного чувства. Мысли о единственном мужчине, которому она действительно доверяла, с которым жила в одной квартире, играла в настольные игры, а по выходным путешествовала по разным планетам, отдавалась режущей болью в груди. Неужели она так сильно отличается от той Элизы?

Ленни ещё раз мысленно сравнила отражение в витрине и фотокарточку Киано и хмыкнула. Отсоединила декоративные подтяжки от штанов-труб, чем-то напоминающих спецодежду ремонтников флаеров, и вместе с пластырем выкинула в ближайшую городскую урну-утилизатор. Больше они ей были не нужны. Всё равно Эрик не заметил сходства между ними, какой смысл и дальше носить эту нелепость?