Прокурор

«Между прочим, еще неизвестно, кто прав», — хотела возразить Ольга Павловна. Но снова ничего не сказала. И спросила:

— У вас в цехе парнишка работает. Бойко…

— Ну? — подозрительно посмотрел на Ракитову Щукин, видимо, соображая, что бы такое мог натворить подросток.

— Сколько ему лет?

— Семнадцать, кажется. — Начальник цеха все еще выжидал, что же скажет помощник прокурора.

— Еще кто-нибудь из подростков сегодня трудится? — спросила Ракитова.

До Щукина, кажется, начало что-то доходить. Он поерзал на стуле, переложил зачем-то бумаги с места на место и осторожно произнес:

— По-моему, у нас больше нет таких зеленых… Из ПТУ идут в другие цеха, менее ответственные.

Ольга Павловна поднялась.

— Ну, не буду вас сейчас отвлекать. Более подробно поговорим в другой раз.

Начальник цеха тоже встал:

— Я провожу…

— Не беспокойтесь. Я еще побеседую с людьми…

Последняя фраза, видимо, насторожила Щукина. Он суетливо проводил помпрокурора до дверей. И когда Ракитова спустилась в цех и глянула наверх, то увидела, что начальник внимательно наблюдает за ней сквозь толстое стекло своей конторки.

В цеху было жарко. Около сатуратора с газированной водой стояло несколько человек.

— Как трудимся? — спросила Ольга Павловна молодого парня в рабочем комбинезоне, надетом на голое тело.

— Нормально, — задорно ответил тот. У него были голубые глаза, реденькие баки и соломенного цвета усы.

— Женат?

— Не успел еще…

На них с любопытством поглядывали две женщины, ожидавшие, когда освободятся стаканы.

— Почему согласились работать в воскресенье? — поинтересовалась Ракитова.

— Все работают, — удивился вопросу парень. — План даем, понимать надо!

— В воскресенье надо отдыхать, — назидательно сказала Ракитова. И, чтобы этот тон не обидел, с улыбкой добавила: — А то и впрямь не найдешь времени жениться.

— Так им и в холостяках не плохо, — заметила одна из женщин. Хочешь — пей, хочешь — гуляй, никто не заругает…

— Неженатые тоже нужны, — серьезно сказал парень, отдавая стакан женщине. — Газеты читать надо. О нас, холостяках, даже научные статьи пишут…

— И все-таки отдых — вещь серьезная, — сказала Ракитова. — Об этом тоже в газетах пишут. Разрядка…

— У них одна разрядка — «безрукий», — хмуро произнесла другая женщина.

Парень в комбинезоне пропустил замечание мимо ушей.

— Какой отдых? — махнул он рукой. — Валяться на койке в общежитии? Уж лучше здесь. Польза. И государству, и себе. Платят — не жалуемся. В тройном размере…

Ольга Павловна вышла на улицу. Возле бочки с песком все так же сидело несколько человек, казалось, те же самые. Но когда Ракитова пригляделась, то убедилась, что другие. В том числе и Бойко. Увидев помпрокурора, он поспешно бросил окурок в бочку.

— Сколько тебе лет? — спросила Ольга Павловна.

— Шестнадцать… — он смутился. — Это я так, балуюсь. А вообще, мне уже почти семнадцать.

— И кто же разрешил тебе выйти сегодня на работу?

На Ольгу Павловну устремились любопытные взгляды.

— Как же, надо… — опешил паренек. — Я комсомолец…

— Нельзя тебе. По закону запрещено, — сказала Ракитова. — Работа ведь сверхурочная, а ты несовершеннолетний…

— У нас перед планом все равны, — усмехнулся высокий жилистый рабочий.

Ракитова обратилась к курившим с тем же вопросом, что и к рабочему в цехе: как они относятся к работе в выходные дни?

Ответили по-разному.

— Начальство приказывает — мы выполняем…

— Клевая работка. Вкалываешь день, получаешь за три…

А один, пожилой, в кепке, махнул рукой:

— Что там деньги. Не мы для них, а они для нас. — Он поднял над редкой шевелюрой головной убор, почесал макушку. — Отдыхать человеку тоже надо…

— Ты же первый пришел сегодня, Федотыч, — поддел его кто-то. — План, говоришь, выдать надо.

— И пришел, — согласился Федотыч. — Не спорю. Как же не прийти? Щукин разгон такой устроит. Чуть ли не во вредители произведет… А насчет плана я вот что скажу: ежели бы с начала месяца да каждый день все путем двигалось, то и план бы давали, и отдыхали в положенные дни. А то сегодня, видите, как лихорадит. А все потому, что конец полугодия! Завтра, да что завтра, целую неделю прохлаждаться будем, если не больше… Верно я говорю?

Рабочие загалдели.

— Это точно.

— Ты, Федотыч, Самсонову выскажи.

— Зато своей старухе нынче снесешь четвертной.

— Несознательный ты элемент, Федотыч. Никто нас сюда на аркане не тянул.

— Не тянул, — усмехнулся Федотыч. — Это как сказать…

— Не тянул. Вот Лапшин из принципа не явился, и никто ему ни слова не говорит. Так что не наводи тень на плетень.

Федотыч промолчал. За него ответили другие.

— Лапшину не очень-то денежки нужны. Тесть ему полдома отвалил да мотоцикл с коляской.

— Молоток Лапшин, по закону действует…

Ракитова зашла еще в два цеха. Они тоже работали. Пустовало лишь здание конструкторского бюро.

Ольга Павловна решила поговорить с Самсоновым.

В административном корпусе было прохладно и тихо. Кондиционер поддерживал постоянную температуру. Ракитова зашла в приемную. И встретилась с директором лицом к лицу. Он давал какие-то указания секретарю.