Прокурор

— Почему бы не съездить? — вдруг откликнулся Раупс, который во время предыдущей беседы не сказал и двух слов. — А то все впечатления от Зорянска: гостиница — завод, завод — гостиница… Города не видели.

— А что, развеемся, — согласился Лев Григорьевич. — Мне самому гостиница осточертела.

Самсонов набрал номер Чибисова — тот находился в исполкоме и ждал звонка. Председатель тут же приехал в гостиницу.

Сели в его «Волгу». Машина Самсонова следовала сзади.

Стадион решено было строить на окраине города, за Голубым озером. Место красивое — березовая роща, излучина реки Зори. Когда вышли из машины, Алексей Фомич вкратце рассказал, какой задуман проект. Бархатов слушал его рассеянно, казалось, его это мало интересует. Зато Альгис Янович восхищался всем: и озером, где можно проводить лодочные соревнования, и рощицей — для лыжни, и тем, что рядом нет промышленных объектов, а поэтому воздух чистый.

— Я думаю, Олимпиаду девяносто второго года вполне можно приглашать в Зорянск, — пошутил он.

— Если вы еще немного подкинете средств, — со смехом ответил Алексей Фомич, подмигивая Самсонову. — А то как гостей принимать? Рестораны, сауны… Культурный центр…

Снова сели в машину. Чибисов возле шофера. Бархатов, Раупс и Самсонов сзади.

— Ну и жара, — повернулся к гостям Алексей Фомич. — А в гостинице, наверное, совсем дышать нечем…

— Не мешало бы кондиционеры поставить, — согласился Раупс.

— Я считаю, лучший кондиционер — сосновый бор, рядом — озеро с карпами, приятный разговор в мужской компании… — издалека начал Чибисов. — Словом — природа.

— Природа — это хорошо, — откликнулся Раупс.

— Планов на вечер никаких? — спросил Чибисов.

— Планы будут завтра, когда сядем в поезд, — сказал Раупс.

— Ну и добро, — обрадовался Чибисов. — Поедем, отдохнем. Не возражаете? — обратился он к Бархатову.

Тот вяло махнул рукой, мол, ему все равно.

— В Селиваны, — приказал шоферу председатель горисполкома.

«Ловко подвел», — подумал про себя Самсонов.

Честно говоря, он не ожидал, что Лев Григорьевич согласится, и заранее радовался этому: в горячке последних дней приезжал поздно, так что хотел провести сегодняшний вечер дома с женой, которая жаловалась, что совершенно не видит мужа.

«Ну что ж, встряхнуться тоже не мешает», — решил он.

До селиванского леспромхоза было километров шестьдесят. Там и отличный лес, и озеро с карпами — все, что нужно для приема гостей такого ранга. Этим летом Самсонов там еще не был — запарка на заводе.

Машина выскочила на загородное шоссе.

— Давайте договоримся: все дела оставляем, как говорится, за бортом… — предложил Алексей Фомич.

— Какие дела, — сказал Бархатов. — О сыне думаю… Наперекор, наверное, чертенок сделает…

— Они теперь все такие, — кивнул согласно Чибисов. — А в чем у вас разногласия? — осторожно поинтересовался он.

— Говорю ему, подавай документы в инженерный вуз — ни в какую. Только в медицинский.

— А что, медицинский тоже не плохо, — заметил Чибисов.

— И престижно, — подтвердил Раупс.

— Он уже срезался в прошлом году, — сказал Бархатов.

— Как?! — поразился Чибисов. — И вы не смогли ничего сделать?

— Конкурс… — пожал плечами Лев Григорьевич. — А медицина, как вы догадываетесь, далеко за пределами сферы моего влияния…

— Ну, с вашим-то положением… — продолжал удивляться Чибисов.

— Мое положение… — усмехнулся Бархатов. — Это Москва, дорогой Алексей Фомич.

— Дети, дети… — вздохнул Чибисов. — Маленькие — малые заботы, вырастают — большие заботы. Только для них и живем. Трудишься в поте лица, думаешь, на пенсии отдохнешь. Ан нет. Внуки пойдут, о них забота…

— Еще неизвестно, где труднее — на производстве или дома, — сказал Самсонов. — У меня в прошлом году ушла на пенсию главный диспетчер. Встречаю на днях, интересуюсь, как отдыхается. И не спрашивайте, говорит, Глеб Артемьевич, света белого не вижу, на части разрываюсь. Как-никак пять внуков…

— Вот поэтому многие и не хотят на пенсию, — заметил Алексей Фомич.

— Не только, — сказал Бархатов. — Я вот смотрю на соседей-пенсионеров, и иной раз тоска берет: неужели и тебе это уготовано?

Так в разговорах незаметно пролетели шестьдесят километров.

В Селиванах их уже ждали. Когда машины остановились возле группы домиков на берегу озера, окруженного вековыми соснами, к ним подскочил парень лет двадцати пяти.

— Ну, Гена, принимай гостей! — начальственно произнес Чибисов, выбираясь из машины.

— А что, Алексей Фомич, — почтительно ответил тот, — у нас все готово… Какой будет регламент?

— Сейчас посоветуемся.

Председатель горисполкома подождал, пока остальные выйдут из «Волги» и разомнут после долгого сидения ноги. Затем обратился к Бархатову:

— Лев Григорьевич, сначала немного перекусим, а потом попаримся или?..

Бархатов удивленно поднял брови:

— Кто же ставит телегу впереди лошади?

— Верно, — повеселел отчего-то Алексей Фомич. — Банька — всему голова… Что больше уважаете — сауну или нашу, русскую?

— Можем и ту, и другую, — подсказал Гена.

— Ну ее, сауну, к шутам, — махнул рукой Бархатов. — Я патриот. Правда, если Альгис Янович как прибалт… Скандинав, можно сказать…