Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

Во вступительной речи Р. А. Руденко сказал о значении Нюрнбергского процесса и его правовых особенностях, раскрыл идеологическую сущность агрессивных войн, четко и ясно изложил преступления, совершенные гитлеровским агрессором против СССР: массовые убийства мирных граждан, истязания и уничтожение военнопленных, угон людей в рабство, разрушение городов и сел, разграбление общественной и частной собственности, разрушение и разграбление культурных ценностей, монастырей, церквей и других учреждений религиозного культа. В заключение он сказал о преступлениях против человечества. Закончил он свою вступительную речь так: «Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это — счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть же свершится правосудие!»

«У каждого прокурора в Нюрнберге был свой стиль допроса. Стиль Руденко отличался наступательностью и, выражаясь спортивным языком, нокаут у него всегда превалировал над нокдауном», — вспоминал А. Полторак.

По его же словам, когда Руденко закончил допрос Риббентропа, Геринг с жалостью посмотрел на бывшего германского министра иностранных дел и лаконично подвел итог: «С Риббентропом покончено. Он теперь морально сломлен».

«С не меньшим основанием, — пишет Полторак, — Риббентроп мог сказать то же самое и в отношении Германа Геринга, когда он возвращался на свое место после допроса, проведенного советским обвинителем. В Нюрнберге в то время распространился нелепый слух, будто Руденко, возмущенный в ходе допроса наглостью Геринга, выхватил пистолет и застрелил нациста № 2. 10 апреля 1946 года об этом сообщала даже американская газета «Старз энд страйпс». Такая дичайшая газетная утка многих из нас буквально ошеломила. Но меня тотчас же успокоил один американский журналист: «Собственно, чего вы так возмущаетесь, майор? Какая разница, как было покончено с Герингом? Как будто ему легче пришлось от пулеметной очереди убийственных вопросов вашего обвинителя...».

В своих воспоминаниях о Нюрнбергском процессе, с которыми иногда выступал Р. А. Руденко (в частности, перед работниками прокуратуры Москвы), он любил приводить один интересный эпизод. Когда во время процесса заходила речь о нападении на СССР, подсудимые и их защитники пытались объяснить это «превентивными мерами», то есть тем, что Советский Союза якобы сосредоточил много войск на так называемой «демаркационной линии» и готовился напасть на Германию. А германские войска лишь упредили удар. Чтобы развенчать эти домыслы, советская делегация решила использовать показания плененного в Сталинграде фельдмаршала Паулюса. Он был тайно доставлен в советскую зону оккупации и допрошен Руденко. Паулюс хорошо был осведомлен о подготовке Германии к нападению на СССР и лично участвовал в разработке плана «Барбаросса». Паулюс дал показания, которые вполне устраивали советскую делегацию. Эти показания решено было огласить на процессе. Защитники подсудимых стали активно противодействовать этому, настаивая, чтобы Паулюс был допрошен в качестве свидетеля в Нюрнберге. Они полагали, что доставка его из Москвы в Нюрнберг нереальна. Когда председатель трибунала лорд Лоренс задал вопрос Руденко, как он смотрит на такое ходатайство, советский обвинитель сказал, что не возражает. Лоренс спросил, сколько примерно времени потребуется для доставки свидетеля, и тут Руденко ошеломил всех своим ответом: «Я думаю, ваша честь, минут пять, не больше, фельдмаршал Паулюс находится в апартаментах советской делегации в Нюрнберге». По словам самого Руденко, появление Паулюса в зале заседания трибунала произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Даже в советской делегации в то время мало кто знал, что допрос Паулюса был «срежессирован» Сталиным, которому Вышинский доложил, что суд не принял в виде доказательства показания фельдмаршала, данные им вне стен трибунала.

Вся советская делегация работала на Нюрнбергском процессе с огромным напряжением: были найдены и представлены суду сотни неопровержимых улик виновности всех подсудимых.