Пролейтесь, слезы…

— Ты выбил дверь жизни своей большой и крепкой башкой. Теперь дверь не закрывается.

— Откуда это? — спросила Кэти.

— Из моей жизни.

— Похоже на стихи.

— Если бы вы смотрели мое шоу, вы бы знали, что подобные находки у меня на каждом шагу.

Окинув его оценивающим взглядом, Кэти сказала:

— Я пороюсь в телевизионных программах. Может, и вас найду. — Она поставила бокал и присела рядом с кучей валяющихся на полу газет.

— Да я вообще не родился, — проворчал Джейсон. — Я уже проверял.

— И шоу вашего в программах нет, — промолвила Кэти, складывая газеты в пачку.

— Вот так, — вздохнул Джейсон. — Теперь вы все обо мне знаете. В том числе и это. — Он постучал по нагрудному карману, в котором лежали поддельные удостоверения. Вместе с передатчиками.

— Дайте их мне, — сказала Кэти. — Я сотру микропередатчики. Это займет не больше секунды. — Она протянула руку. — Вы же не возражаете, если я их сотру?

— Если честно, я уже не понимаю, что здесь хорошо, а что плохо. Стирайте, если вам от этого будет легче.

Спустя мгновение девушка вернула ему удостоверения и улыбнулась так радостно, как улыбаются только в шестнадцать лет.

— Я древен, как тот вяз, — усмехнулся Джейсон.

— Это из «Поминок по Финнегану», — воскликнула Кэти. — Когда старые прачки сливаются в сумерках с деревьями и камнями.

— Вы что, читали «Поминки по Финнегану»? — изумился Джейсон.

— Нет. Я видела фильм. Четыре раза. Я обожаю Хезелтайна. По-моему, он лучший современный режиссер.

— Я приглашал его на свое шоу, — сказал Джейсон. — Хотите знать, какой он на самом деле?

— Нет, — покачала головой Кэти.

— Может, все-таки хотите?

— Нет, — повторила она громко. — Даже не пытайтесь мне про него рассказывать. Я верю в то, во что хочу верить. А вы верьте в свое. Договорились?

— Конечно, — кивнул Джейсон. Он вдруг почувствовал к этой девушке большую симпатию. Он всегда полагал, что люди, которые считают правду добродетелью, сильно ошибаются. В большинстве случаев сочувственная ложь гораздо гуманнее и приносит больше пользы. Особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. И всегда, когда дело касается женщин.

В данный момент он имел дело не с женщиной, а с молоденькой девчонкой. Следовательно, ложь была просто необходима.

— Он ученый и художник, — сказал Джейсон.

— Правда? — воскликнула Кэти.

— Правда.

Она с облегчением вздохнула.

— Вы поверили, что я встречался с Майклом Хезелтайном, величайшим из ныне живущих режиссеров? Значит, вы верите в то, что я — шестой… — Джейсон осекся. На эту тему он говорить не собирался.

— Шестые, — рассеянно повторила Кэти, словно пытаясь что-то припомнить. — Я читала о них в «Таймс». Разве они еще сохранились? Я думала, правительство их всех перестреляло. Первым, конечно, предводителя, как его звали? Тигарден, вспомнила. Уильям Тигарден. Он попытался устроить… как это называется… заговор против нацгвардии. Хотел объявить гвардию незаконным вооруженным сформированием.

— Формированием, — поправил ее Джейсон.

— Вам совсем не интересно! — вспылила девушка.

— Ну почему же! — воскликнул Джейсон. Он ждал, но Кэти продолжала молчать. — О боже, — не выдержал он. — Ну говорите же!

— По-моему, — наконец произнесла Кэти, — седьмые не позволили шестым довести заговор до конца.

Седьмая генерация, опешил Джейсон. Ни разу в жизни он не слышал о седьмых. Вот это да! Как хорошо, что я допустил эту оговорку. Похоже, сам того не желая, я кое-что узнал. Наконец-то.

Раздался слабый треск, часть стены сдвинулась в сторону, и в образовавшуюся щель протиснулся черно-белый кот. Кэти тут же с радостью схватила его на руки.

— Философия Динмана, — улыбнулся Джейсон. — Обязательный кот. — Он был знаком с этой теорией. По сути дела, это он вывел Динмана на большую аудиторию в одной из своих программ.

— Он мне просто нравится. — Кэти приподняла кота, чтобы Джейсон мог его получше рассмотреть.

— Но вы же согласны, что обладание животным повышает в человеке эмпатические…

— Оставьте эти глупости, — сказала Кэти, прижимая кота к шее и играя с ним, как пятилетний ребенок со своим первым любимцем. — Его зовут Доменико.

— В честь Доменико Скарлатти? — спросил Джейсон.

— Нет, в честь рынка Доменико. Мы его проезжали по дороге сюда. Когда я живу в малой квартире, так я ее называю, я все покупки делаю на рынке. А Доменико Скарлатти — музыкант? Никогда не слышала.

— Он учил английскому Авраама Линкольна.

— О! — растерянно выдохнула девушка и принялась качать кота.

— Простите, я над вами смеюсь. Это нехорошо.

Кэти посмотрела на него и искренне произнесла:

— Я не чувствую, когда вы надо мной смеетесь.

— Поэтому я и говорю, что это некрасиво с моей стороны.

— Но если я все равно этого не чувствую, какая тогда разница? Выходит, я глупая?

— Вы не глупая. Вам просто не хватает опыта. — Джейсон попытался прикинуть разницу в возрасте. — Я прожил почти что в два раза больше вас. К тому же за последние десять лет мне пришлось потолкаться среди самых влиятельных людей планеты. И еще…