Пролейтесь, слезы…

– Я выгляжу молодо, – ответила Хизер. Он внимательно посмотрел на нее. Волна рыжих волос, бледная кожа с веснушками, сильный римский нос. Огромные, глубоко посаженные синие глаза. Она была права. О возрасте не догадаешься. Конечно, в отличие от него Хизер не подключалась к телефонным сетям транссексуалов, но ведь и он никогда этим не злоупотреблял. Никакой зависимости, мозговых травм, ничего, что может вызвать преждевременное старение.

– Ты потрясающе красивая женщина.

– А ты?

Его этим не проймешь. Он знал, что сохранил очарование и силу, которые сорок два года назад вписали в его хромосомы. Да, волосы поседели и приходится их красить. Появились морщинки. Но в остальном…

– Пока у меня есть голос, все будет в порядке. Так, как я хочу. Ты за меня не волнуйся. И постарайся перебороть присущую шестому отчужденность. Так называемую индивидуальность… Ну хорошо, если не хочешь в Цюрих, куда ты хочешь полететь? К тебе? Ко мне?

– Я хочу выйти за тебя замуж. Чтобы больше не было «у тебя» или «у меня». Чтобы было «у нас». Я бы бросила петь и родила тебе троих детей. Они были бы на тебя похожи.

– Даже девочки?

– У нас были бы только мальчики, – ответила Хизер. Он наклонился и поцеловал ее в нос. Она нежно погладила его руку.

– Сегодня ты можешь лететь куда хочешь, – произнес Джейсон низким, твердым и очень уверенным голосом. Почти отцовским голосом. Обычно на Хизер это действовало. Даже тогда, когда все остальное не помогало. А я, подумал он, где-нибудь сойду.

Этого она боялась больше всего. Иногда во время их ссор, особенно в доме в Цюрихе, когда никто не мог их слышать и вмешаться, он видел на ее лице этот страх. Возможность остаться одной пугала Хизер; он знал это, и она знала. Страх стал составной частью их совместной жизни. Но не для публики. Для нее все всегда было в порядке. Как и положено профессиональным артистам, они умели контролировать свои чувства. Как бы они друг на друга ни сердились, как бы ни уставали, в глазах своих бесчисленных почитателей, авторов писем, безумных фанатов они оставались нераздельной парой. И изменить это не в состоянии даже лютая ненависть.

Правда, ненависти между ними быть не могло. Слишком много у них общего. Слишком много они друг от друга получали. Даже простое соприкосновение в несущемся по небу «Роллс-Ройсе» наполняло их счастьем. По крайней мере на то время, пока оно продолжалось.

Порывшись во внутреннем кармане великолепно пошитого костюма из настоящего шелка – таких костюмов во всем мире не набралось бы и десятка, – Джейсон вытащил пачку правительственных ассигнаций. Некоторые купюры были изрядно помяты.

– Не следует носить при себе столько наличных, – заметила Хизер поучительным материнским тоном, который он терпеть не мог.

– С помощью этого, – Джейсон потряс пачкой денег, – мы можем улететь куда угодно.

– Если только какой-нибудь студент не сбежит из кампуса и не отрежет тебе руку вместе с деньгами. Ты же не можешь без показухи. Посмотри на свой галстук. Ты всегда был вульгарен. Вульгарен и хвастлив. Нет, ты посмотри на свой галстук! – Теперь она почти кричала. Похоже, Хизер действительно разозлилась.

– Жизнь коротка, – заметил Джейсон. – А период процветания еще короче. – Тем не менее он засунул пачку в карман пальто и разгладил слегка помявшийся костюм. – Между прочим, я тебе хотел кое-что купить. – На самом деле он планировал распорядиться этой суммой несколько иначе – поехать в Лас-Вегас и поиграть в блэк-джек. Способности шестого позволяли – и он не упускал случая воспользоваться этой возможностью – всегда выигрывать в блэк-джек. Он имел преимущество перед всеми, даже перед банкометом. Даже, промелькнула отчаянная мысль, перед владельцем казино.

– Лжешь, – отрезала Хизер. – Ты никогда обо мне не думаешь. Ты эгоист, ты занят только собой. На эти неправедные деньги ты планировал купить очередную блондинку с пышной грудью и затащить ее в постель. Может быть, даже в нашем доме в Цюрихе, который я не видела уже четыре месяца. С тем же успехом я могла бы быть беременной.

Ему показались странными ее слова. С другой стороны, он многого не понимал в Хизер. С ним, как и со своими поклонниками, она никогда не откровенничала. Как бы то ни было, за все эти годы он хорошо ее узнал. Например, он знал, что в 1982 году она сделала аборт. Для всех остальных это оставалось секретом. Он знал, что какое-то время она состояла в незаконном браке с лидером студенческой коммуны, что целый год прожила в грязном крольчатнике колумбийского университета с вонючими бородатыми студентами, которых полиция и национальные гвардейцы загнали под землю. Если бы не полиция, они бы разбежались по всему обществу, как черные крысы с тонущего корабля.

Еще он знал, что год назад Хизер арестовали за хранение наркотиков. И если бы не богатые и влиятельные родственники, не помогли бы ни ее обаяние, ни искра божья. Да и денег бы у нее не хватило, чтобы откупиться.