Пролейтесь, слезы…

– Не знаете? – Бакмэн удивленно поднял бровь. – Выходит, вы никогда серьезно не интересовались этим вопросом? Не пытались узнать точно? Отцы обязаны материально поддерживать детей независимо от того, родились они в законном браке или нет.

Джейсон кивнул.

– Ладно, – произнес генерал, убирая фотографию в стол. – Каждому свое. Подумайте, однако, что у вас осталось в жизни. Вы никогда не любили ребенка? До боли в сердце, от которой можно умереть?

– Вот уж не знал, что такое бывает, – ответил Джейсон.

– О да. Моя жена утверждает, что можно забыть всякую любовь, но не любовь к ребенку. И если с ребенком что-то случается – смерть или страшное несчастье, – вы никогда не сможете оправиться от потрясения.

– Тогда, – произнес Джейсон, накалывая сосиску на вилку, – лучше не испытывать таких чувств.

– Не согласен, – возразил Бакмэн. – Любить надо всегда, особенно ребенка. Это самый сильный вид любви.

– Понятно, – кивнул Джейсон.

– Ничего вам не понятно! – махнул рукой Бакмэн. – Откуда вам, шестым!.. – Он раздраженно разворошил лежащую на столе кипу бумаг. Потом снова собрал бумаги в стопку. Похоже, генералу удалось успокоиться. Но он все равно не мог понять позицию Джейсона Тавернера. Для Бакмэна ребенок был важнее всего. Любовь к нему и, конечно, к его матери составляла опору жизни.

Какое-то время они ели молча. Соединявший их мостик неожиданно пропал.

– В здании есть кафетерий, – сказал наконец Бакмэн, запив еду стаканом напитка, имитирующего пиво «Танг». – Но кормят там какой-то отравой. Похоже, родственники поваров сидят в исправительных лагерях, и они нам за них мстят. – Он рассмеялся. Джейсон Тавернер промолчал. – Мистер Тавернер, – произнес Бакмэн, вытирая углы рта салфеткой. – Я намерен вас отпустить. Я вас не задерживаю.

– Почему? – уставился на него Джейсон.

– Потому что вы ничего не сделали.

– А как же изготовление фальшивых документов? – хрипло спросил Джейсон. – Разве это не преступление?

– В моей власти простить любое преступление. Любое, какое я захочу. Считаю, что вы пошли на это под давлением сложившихся обстоятельств. Вы не хотите мне о них рассказывать, однако кое о чем я догадываюсь.

– Спасибо, – пробормотал Джейсон после паузы.

– Но, – добавил Бакмэн, – мы закрепим на вас электронные датчики. Вам никогда не удастся остаться в одиночестве, разве что в мыслях, да и то вряд ли. Каждый, с кем вы вступите в контакт, будет рано или поздно допрошен, как, например, девушка по фамилии Нельсон, которую сейчас приведут. – Он наклонился к Джейсону Тавернеру и заговорил медленно и отчетливо, чтобы тот наверняка его понял:

– Я уверен, что вы не стирали информацию из баз данных. Думаю, вы и сами не понимаете, что с вами происходит. Но… – голос генерала неожиданно окреп, – рано или поздно вы поймете. И мы хотим оказаться в этот момент рядом с вами. Так что не расстаемся. Справедливо?

Джейсон Тавернер поднялся с кресла.

– Все седьмые такие?

– Какие?

– Мгновенно принимаете серьезные решения? Вы произвели на меня впечатление… Как вы задавали вопросы, слушали… А потом приняли такое решение!

Не покривив душой, Бакмэн ответил:

– Не знаю, у меня было мало контактов с седьмыми.

– Спасибо. – Джейсон протянул руку. – Спасибо за еду. – Он казался спокойным, владеющим собой. – Я могу идти? Как мне выйти на улицу?

– Вам придется задержаться здесь до утра, – сказал Бакмэн. – Так положено. Подозреваемых никогда не отпускают ночью. Всякое случается в городе после наступления темноты. Вам будет предоставлена кровать и комната. В восемь часов утра Пеги проводит вас к главному выходу из академии. – Нажав кнопку внутренней связи, Бакмэн распорядился:

– Пеги, отведите мистера Тавернера в его комнату. Утром ровно в восемь пусть идет. Ясно?

– Так точно, мистер Бакмэн.

Генерал широко развел руки и улыбнулся.

– Ну вот и все.

Глава 17

– Мистер Тавернер, – настойчиво повторила Пеги. – Следуйте за мной.

Прислонившись к стене, генерал Бакмэн слушал свежий и чистый голос девушки. Он подумал, что Тавернеру голос девушки тоже должен показаться свежим и чистым.

– Да, вот еще что, – сказал Бакмэн, останавливая сонного помятого Джейсона возле сине-белых дверей. – Я не могу продлить ваш полицейский пропуск. Понимаете? Вам придется обратиться к нам официально и получить весь набор удостоверений. Это значит, что вас будут тщательнейшим образом проверять, но… – он толкнул Джейсона в плечо, – шестой сумеет выкрутиться.

– Хорошо, – сказал Джейсон и вышел из кабинета через сине-белые двери.

В микрофон внутренней связи Бакмэн произнес:

– Герб, проследите, чтобы на нем установили микропередатчики и гетеростатическую боеголовку восьмидесятого класса. Чтобы мы могли его отследить и при необходимости уничтожить.

– Желаете поставить голосовую пробку?

– Да, если получится, но так, чтобы он не заметил.