Пролив в огне

После майского отступления Керченская база по приказу наркома ВМФ была несколько усилена. На базе 140-го отдельного артдивизиона был образован таманский укрепленный сектор береговой обороны (командир — полковник И. Р. Хвескевич, военком — полковой комиссар А. И. Рыжов). Артиллерия береговой обороны увеличилась на три новых подвижных батареи. Сформированы 322-й батальон морской пехоты под командованием майора Ф. И. Шитова и охрана водного района базы (командир — капитан 2 ранга Б. Пермский, военком — полковой комиссар В. А. Ефимов). В состав ОВР вошли все дивизионы и отряды катеров Керченской базы и вновь сформированный 6-й дивизион СКА — 6 катеров «МО» и 5 — «КМ» (командир — капитан-лейтенант [123] Г. И. Гнатенко, военком — старший политрук Г. М. Седух).

Некоторое время после оставления Керчи, примерно до середины июня, в Керченском проливе царило относительное затишье. Как наша сторона, так, вероятно, и противник производили перегруппировку сил применительно к новой обстановке.

В первый период обороны Таманского полуострова боевые действия КВМБ сводились к следующему: дозоры катеров ОВР в проливе, постоянное наблюдение постов СНИС вдоль всего побережья; перестрелка наших батарей с батареями противника; посылка разведывательных групп на Керченский берег.

Разведывательные действия проводились, главным образом, специальным разведотрядом Черноморского флота, командиром которого был в то время батальонный комиссар Коптелов, бывший политрук одной из боевых частей крейсера «Молотов». «Коптеловцы», как называли моряков-разведчиков этого отряда, были частыми гостями на Тамани. Внешний вид их весьма примечателен: каждый разведчик обвешан оружием, начиная от штатных автоматов и гранат — до трофейных «парабеллумов» и кортиков. Это придавало им некоторое сходство с запорожцами, в стародавние «екатерининские» времена переселившимися на таманскую землю. Прибыв в Тамань, разведчики в ожидании ночных перебросок на керченский берег находились в домах жителей, не показываясь днем на улицах.

Первая разведывательная операция проводилась 31 мая 1942 года. Группа разведчиков из 16 человек была переброшена в село Жуковка напротив косы Чушка, чтобы установить связи с армейской группой, оказавшейся в окружении в Аджимушкайских каменоломнях, с задачей ее дальнейшей эвакуации.

Ночью разведчики высадились с торпедного катера и скрытно добрались до деревни Аджимушкай, но связи с окруженцами установить не удалось, как не удалось и выяснить среди немногочисленного местного населения, сколько наших людей в каменоломнях. «Говорят, много», — отвечали местные жители, а сколько на самом деле, никто не знал.

В дальнейшем флотские и армейские разведчики неоднократно высаживались в различных местах на керченском берегу: в селе Варзовка у горы Опук, на Генуэзском молу в Керченском порту. Всего было проведено восемь разведывательных операций с задачей установления связи с Аджимушкаем [124] и поимкой «языков». Однако тайна Аджимушкая в то время не была раскрыта.

Единственное, что мы видели своими глазами в течение недели после оставления Керченского полуострова, — это огневые трассы ночью в районе Аджимушкая, километров на восемь в глубь от кромки берега. Перестрелка была сначала орудийная и пулеметная, затем только пулеметная, но вскоре совсем прекратилась.

Из разведданных стало известно, что на Керченском полуострове находится группа фашистских войск под командованием генерала Матенклота в составе до четырех пехотных дивизий, причем количество дивизий иногда уменьшалось до двух.

Корабли ОВР ставили многочисленные мины под берегом противника и даже в самой Керченской бухте. Участвовали в этих операциях главным образом сейнеры КАТЩ (катерные тральщики) «Кутузов», «Суворов», «Кубань», «Пеламида», специально оборудованные для приемки и сбрасывания мин, и катера-охотники «МО-056», «МО-036» — в районах косы Чушка, косы Тузла, завода им. Войкова, мыса Еникале и села Жуковка. Всего с 11 июля до 20 августа 1942 года было поставлено 185 якорных и 26 английских индукционных мин.

Постановки мин особенно увеличились после того, как нашу базу посетил в июле заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков, в то время член Военного совета Северо-Кавказского фронта. Адмирал был большим знатоком способов ведения минной войны еще со времен первой мировой войны, когда служил мичманом на Балтике. Это был умный и обаятельный человек, высокообразованный военный моряк. Однако в то время командование базы откровенно сетовало на то, что адмирал «сильно досаждает своими минами». Нам казалось, что заставлять минами узкий и мелкий пролив опасно для плавания наших же судов. Так оно отчасти и получилось под конец обороны, когда кораблям и плавсредствам Азовской флотилии приходилось прорываться через пролив в Черное море.