Пролог

гордой породы астрономов, дочери того божественного звездочета, который был

среди творцов сущего, а его мирские дети теперь призваны наблюдать и читать

звездные знаки и стать вечными стражами Мира.

Нашептанное было успешно претворено в жизнь. Советник и его ближайший

друг и сподвижник, удачно провернув дельце, потом на обратной дороге также

удачно избавились от неугодных свидетелей. Советник было подумывал и дружка

своего закадычного пристроить к Хрону в чертоги, да откупился тот дарами

несчетными, пообещав еще больше и выполняя все время свои обещания с

довесками – большими и большими. Показывая, что помнит о великой оказанной

милости. Отдав даже свою лелеемую супругу в игрушки. Воспоминания,

воспоминания… Что толку от них тому, кто прошел пол Зории, кому некого бояться.

Тому, у чьих ног лежит практически все. Кто почти стал божеством еще при жизни.

Только ночи, когда вдруг случаются одинокими – тогда только безжалостная память

начинает покусывать и напоминать, где, когда, кого и за что. Вот и сегодня

бестолковый и суетливый этот изобретатель напомнил о делах минувших уж давно и

скрытых под пылью прошедших лет.

Вечерело уж. Очнувшийся от дум Магистр велел готовить ужин, омовения и

92

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

вечерний прием. В рабочем кабинете, в котором решались судьбы Мира, сквозь

открытые окна пробивались мягко золотящиеся лучи опускавшихся на ночь солнц –

все семь божественных светил: Прим, Астр, Вита, Пастырь, Кам, Вес и Торг.

Магистр откинулся от стола, сгрудив в кучу бумаги, вершившие судьбы. Подошел к

окну, потянулся. Взглянул еще раз на сияющие лики готовящихся ко сну божеств и

вздрогнул. Померещилось, что затянуло все кровавой какой-то паутиной. Потряс

седеющими кудрями, развеяв морок, зажмурился. Открыв глаза, обнаружил, что все

по-прежнему, по-обычному. И нет причин вторгаться божественному в дела

мирские. Вот только в левую лопатку вошла игла боли и не хочет никак отпускать.

Ну да ладно, подумалось, если не пройдет – вызову попозже лекаря, пусть лечит.

Ужин был любимой трапезой Магистра, обычно проходившей в небольшой

зале, с зажженными светильниками, источающими мягкий свет и приятный аромат.

Прием пищи обслуживался дворцовой гвардией, попасть в которую было очень

трудно, почти невероятно. Все гвардейцы отбирались самим Магистром, должны

были иметь определенные физические параметры, идеальное здоровье, уметь

молчать и иметь рекомендации от глав всех верховных каст – кастырей. Повар, как

всегда к ужину подавал свои особо изысканные и любимые Магистром блюда.

Неопробованные блюда на ужин не подавались – тут и речи не могло быть о каких-

то экспериментах. Только все проверенное и самое лучшее. Придя на ужин, Магистр

поинтересовался, не прибыл ли монах с казной, получив отрицательный ответ,

призадумался – обычно опозданий не было, поставил себе на заметку быть построже

с пастырями, дабы тех в пот прошибло, и не вздумали зажимать долю мирскую от

божественных поборов. От мирян собрано и мирянам же пусть и будет возвращено,

ну или одному мирянину, особо нуждающемуся. Ему, Магистру. А то ведь, Прим

далеко, а пастырь пастырей – Магистр, вот он рядышком… Подмигнув сам себе,

кастырь прошел к своему месту, расположился поудобнее и велел, чтоб подавали. В

тщательно отрепетированной процедуре подачи пищи не было места суетливым или

непродуманным движениям. Все было идеально спланировано и напоминало

красивый, яркий и замысловатый танец, да что там – спектакль или балет со

многими участниками. Эффект получался потрясающий – вроде бы и не мешал

никто и перерывов не было – стоило Магистру поднять руку, в ней в этот же миг

93

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

оказывалось требуемое и никогда не было промашек и промедлений. Получив

немало удовольствий от трапезы, Магистр приказал подать десерт в опочивальню

после омовений. А пока пожаловал вновь в кабинет, разбирать дела личные и

выслушать несколько просителей, которых рекомендовали верховные кастыри.

Среди последних оказалось несколько девиц – как приятной внешности, так и не

очень. Одна девица до дрожи в коленях напомнила ту, давнишнюю его

возлюбленную, дочь астрономовскую, Селену. Все девицы пришли просить о первой

ночи, потому как замуж собирались, и требовалось им заключение об их

невинности. Что ж, любимая магистрова обязанность – он и выбрал на эту ночь ту

девицу, такую похожую. Быстренько разобравшись с остальными текущими делами,

правитель отбыл на омовения.

Общение с банщиком-философом еще больше укрепило магистрово

настроение, сделав его почти радужным, ожидающим какого-то чуда. Путешествие