Промах киллера

Однако красота Краузе недолго держала меня в нерешительности. Бывают просто фотогеничные — на снимках смотрятся звездами Голливуда, в жизни — ничего особенного. Я долго валялся на диване, размышляя о сделанном мне предложении. И как ни крути, убедительного повода отказываться от работы не находилось. А то, что на мушку придется брать женщину, волновало мало. Разве это впервые? В Никарагуа против нас воевал женский взвод, который я со своим напарником-снайпером почти весь положил в болотах.

Я внушал себе, что как можно меньше надо знать об объекте — никаких эмоций, никакой душещипательной информации. Ведь наверняка эта смазливая Велта кому-то перешла дорогу, а могла бы этого и не делать. Такой бизнес не для баб, пусть сидит дома и варит на зиму варенье. Что же касается Заварзина…Мне его не было жалко — раз увяз по уши в рэкете, пусть сам, засранец, и расхлебывает.

Наутро я начал работать с Краузе. На своей машине отправился в Межапарк, где она жила, и припарковался метрах в двухстах от ее дома. Ждать пришлось довольно долго. Успел сжевать почти пачку «Орбита» и уже отчаялся дождаться, когда наконец увидел ее выходящей из калитки. Она шла с белой болонкой на поводке, сзади, в метрах пяти-шести, шагал мужчина, и я сначала не понял, кто он: муж ли, приставленный телохранитель или просто случайный отдыхающий? Она направлялась в мою сторону, и я подробно мог ее рассмотреть в боковом зеркальце. Я буквально впился взглядом в ее гладкое, тронутое легким загаром лицо и ощутил идиотскую зависимость от увиденного. Она была в светлом спортивном костюме, русые волосы забраны назад… Мужик, который шел за ней, был какой-то вялый, и, казалось, сделай он еще один шаг, замертво упадет на тротуар. А может, он относился к лошадиной породе — из тех, кто умеет спать в любом положении?

Провожая ее взглядом, я подумал о том, как может искривиться этот накрашенный рот, когда первая пуля вопьется чуть ниже груди. Возможно, в этот миг она через силу закусит губу, сожмется в комочек и негромко охнет, еще не понимая, что же с ней происходит. Вторая пуля, возможно, войдет в шею — определенный соблазн пустить смертельный свинец в наиболее незащищенное место…

В жизни она была в сто раз красивее, чем на фотографии. В этом я убедился, когда эта компания возвращалась назад.

Дождавшись сумерек, я обошел ее особняк, утопающий в вишнях и яблонях. Под ногами лохматились лопухи ревеня, от них в глубину сада тянулись кусты смородины и крыжовника. Слева от дома высвечивался квадрат ворот гаража. Одно окно на кухне было зашторено неплотно, и я осторожно приник к просвету. Я увидел чернявого пацаненка со странным, немного одутловатым лицом.

Их было трое, они сидели за столом и из красного сервиза пили кофе. Но тут произошло что-то непонятное. Мальчишка зашелся в кашле, и женщина, взяв его на руки, отнесла в спальню. Я тоже перешел на другую сторону дома и стал свидетелем астматического приступа. Краузе в растерянности бегала между кухней и комнатой, где лежал мальчуган, и пичкала его какими-то лекарствами. Он сипел, и лицо его напоминало баклажан. Она гладила его по щекам, щупала пульс и что-то быстро говорила мужчине. Тот взял со стола мобильный телефон. Через пятнадцать минут к дому подъехала «скорая помощь». Парень между тем уже совсем задыхался, силился приподняться, но его снова укладывали, а он с обезумевшими от страха глазами все метался на постели. Мужчина с трясущимися губами стоял в стороне.

Я заметил по своим часам, что «скорая» простояла дома полтора часа, пока не кончился приступ…

На следующий день собаку выгуливал муж Велты. Еe самой нигде не было, и я начал нервничать.Объяснить это ощущение я не мог. Может быть, осталась с сыном дома и я ее увижу, когда стемнеет. Я никак не мог понять ее беспечности. Газеты открыто пишут об угрозах в ее адрес, а она спокойно разгуливает по улицам и спит в доме, где даже шторы прикрываются неплотно и ни на одном из окон нет решеток. Не тяни я резину в силу неведомых самому себе причин, я мог бы разделаться с ней в любой из вечеров.

На противоположной стороне улицы, в зарослях жасмина и старых лип, стоял полуразвалившийся особняк. Один из тех осиротелых домов, на которые якобы нашлись за океаном наследники. Я понимал, что более легкого объекта мне еще не встречалось. И пути подхода были просто превосходные. Я мог оставить машину в квартале от ее дома, дождаться, когда она выйдет выгуливать собаку, и из кустов жасмина пустить две пули под левую лопатку — четыре секунды и одну в голову — еще секунда. И всего полторы минуты ходу до оставленной машины — через пустырь, где вечерами ни одной живой души.

Потом, конечно, газеты сообщили бы, что такого-то числа у своего дома была застрелена президент фирмы Велта Краузе. Убийца, по всей видимости, наемный, а поэтому никаких шансов схватить его у полиции нет.