Прометей № 1

17 мая 1927 года советское правительство выступило с нотой протеста. Английское правительство заявило о разрыве дипломатических отношений с СССР, деятельность АРКОС была почти полностью прекращена. Операция английской полиции в советской печати была совершенно справедливо охарактеризована как «налёт» и «провокационное нападение». Заместитель народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинов 26 июня 1927 года заявил, что «разрыв не является результатом налёта», а, наоборот, «самый налёт был предпринят для подготовки разрыва».

Премьер-министр Великобритании Болдуин обвинил СССР ни больше, ни меньше чем в подрыве Британской империи, Северной и Южной Америки (!) По наводке британских спецслужб налеты на советские торговые миссии и предприятии были организованы в Мексике и Аргентине.

Правда, никаких «украденных» русскими документов не обнаружили ни в Лондоне, ни в Мехико, ни в Буэнос-Айресе.

Американские спецслужбы не занимались подрывной деятельностью против СССР просто потому, что единой внешней разведки у США до 1941 года не существовало. Что касается разведывательных подразделений армии и флота США, то они в 30-е годы были немногочисленными и основные усилия направляли (абсолютно логично) на сбор сведений о наиболее вероятном будущем противнике – Японии.

В 1929 году госсекретарь США Генри Стимсон распорядился закрыть секретное подразделение госдепартамента МИ-8, (так называемую «черную комнату»), занимавшееся дешифровкой иностранной дипломатической корреспонденции. Стимсон заявил, что «джентльмены не читают писем других джентльменов».

В официальной истории американской военной разведки,[299] написанной по горячим следам Второй мировой войны о межвоенном периоде говорилось так: «Не было никакой разведки боевых порядков врага на суше и в воздухе; не существовало никакого справочного материала относительно вражеских сил, например, вооружения, знаков различия, укреплений и документов; не было никаких детально разработанных топографических планов для разработки десантных операций; существовали явно недостаточные факты – зато очень много мнений – о том, на чем базировать стратегические оценки; и не было хорошо подготовленного персонала ни для стратегической, ни для тактической разведки»[300].

Так как в силу своего географического положения США ожидали мощной атаки только с моря (о реальной угрозы со стороны явно слабых Мексики и Канады не приходилось и думать), то основным ядром военной разведки США считался Офис военно-морской разведки[301], основанный еще в 1882 году. Это была самая «древняя» американская разведслужба, причем она была на пять лет старше даже своего британского визави – Отдела морской разведки[302].

После окончания Первой мировой войны и полного разоружения Германии США не ощущали для себя в мире никакой опасности, в том числе и на море. Именно поэтому численный состав Офиса уменьшился в феврале 1920 году до 70 офицеров, а еще через 8 месяцев – до 18.[303] В 1926 году в военно-морской разведке США служили 16 офицеров и 22 гражданских сотрудника. При этом, собственно, в отделе разведки офиса в 30-е годы работало 6 офицеров, и столько же (суммарно) – в отделе по связям с общественностью и в историческом отделе.

По одному офицеру Офиса было выделено в штабы всех трех военных флотов США того времени – Атлантического, Тихоокеанского и Азиатского. Там они собирали информацию по «своим» регионам и пытались наладить контрразведку.

До конца 20-х годов Офис возглавлял офицер в чине капитана (по советскому аналогу – капитан первого ранга), затем контр-адмирал. Сами кадры разведотдела офиса комплектовались обычно из числа военно-морских атташе (бывших или будущих). Но в общем Офис не считался каким-то важным звеном в карьере старших военно-морских офицеров, и его начальники (директора) обычно пребывали на своем посту в среднем 2 года. В ключевом для США 1941 году в военно-морской разведке сменилось целых четыре директора.

Офис читался концом активной службы, и офицеры называли назначение туда «поцелуем смерти». Ведь карьера на флоте шла быстрее на командных должностях на море, но никак не в скучном бюро на берегу.

До конца тридцатых годов офис следил в основном за Японией, от которой ждали неприятностей в Китае, а также в отношении американских колоний на Тихом океане (прежде всего, Филиппин).

Германию, несмотря на разрыв Гитлером в 1935 году положений Версальского договора и введение всеобщей воинской повинности, в Вашингтоне серьезной угрозой не считали. Ведь нацисты отказались от строительства большого надводного флота, а, следовательно, никак не могли перебросить в США или в их колонии какой-либо осязаемой военной группировки вермахта.