Прометей № 2

Для черносотенцев он был слишком либерален, слишком буржуазен, ведь Столыпин, несмотря на внутреннее презрение к Думе, был сторонником ограниченной, конституционной монархии. Еще в Саратове он видел в фанатичных монархистов не только союзников, но и деструктивную силу. В 1905 году в селе Турки Балашовского уезда случился известный эксцесс. Там, в гостинице, проходило заседание революционно настроенных земских врачей. Их окружила двухтысячная толпа черносотенцев, требовавшая немедленной расправы над «врагами Отечества». Столыпин прибыл в Балашов и лично, во главе казачьего конвоя, доставил арестованных медиков к железнодорожной станции. По дороге во врачей полетели булыжники. Досталось и конвою. Шальной камень поранил и губернатора — и, как он говорил, чтобы не разжигать страстей, «повредил палец». Этот эпизод попал в газеты, и Столыпин получил десятки сочувственных телеграмм от друзей. Он высокомерно относился к этим погромщикам и, будучи премьером, хотя охотно пользовался их рвением…

Власти, следуя Манифесту 17 октября 1905 г., поддерживали представительное правление. Против него в принципе не выступали ни П. А. Столыпин, ни его преемники. А что же черносотенцы? Они выступали за роспуск Государственной думы и за возвращение царю абсолютных полномочий. Например, саратовские «истинно русские люди» были разочарованы деятельностью даже III Государственной думы. «Надо, — говорили „союзники“, — чтобы Дума занялась крестьянским вопросом, а также позаботилась, чтобы рабочий люд в городах не голодал. Мы ругаем первые Думы, но что сделала III Дума, состоящая в большинстве из правых? Ровным счетом ничего»[22].

Действия Столыпина в значительной степени обострили национальные проблемы в империи, проблемы сепаратизма. Сам он считал всех не русских подданных Российской империи инородцами. Об этом свидетельствует письмо губернаторам:

«20 января 1910 г. Гг. губернаторам. Циркулярно.

С изданием Высочайше утвержденных 4 марта 1906 г. Временных правил об обществах и союзах среди инородческих элементов, населяющих Россию, стало наблюдаться особое движение к культурно-просветительному развитию узкого национально-политического самосознания и образование для этой цели целого ряда обществ, под самыми разнообразными наименованиями, имеющих целью объединение инородческих элементов на почве их исключительно национальных интересов.

Добавим еще один интересный нюанс: Столыпин, увлекаясь аграрными делами, практически не уделял внимания развитию военной промышленности. Да, он не стремился к войнам, к европейской гегемонии. Его целью было паразитическое буржуазное существование страны, вывозящей сельскохозяйственную продукцию. Экономика „сидела на игле“ хлебного экспорта. Да, Столыпин пытался повысить урожаи, вырвать крестьян из XVIII века, в котором они надолго застряли. Пытался тщетно. Но в то же время проигрывал соседним державам (прежде всего Германии) в соревновании индустрий. Это сказалось в годы Первой Мировой.

Преследуя вышеуказанные цели, такие общества, несомненно, ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни и потому должны быть признаны угрожающими общественным спокойствию и безопасности, как то и разъяснил Правительствующий Сенат в целом ряде решений (указы от 18 июня 1908 г. № 9120 по делу украинского общества Просвiта, от 4-го сентября 1909 г. за № 8397 по делу польского общества Освята и др.).