Прометей № 3

В начале 1920-х гг. КПЮ была достаточной влиятельной организацией, насчитывавшей в своих рядах около 65 тыс. человек. В профсоюзах, которые находились под влиянием компартии, входило 208 тыс. человек[161]. Однако, судя по воспоминаниям Чолаковича, прием в партию осуществлялся достаточно просто: личное заявление плюс рекомендация одного члена КПЮ и человеку без испытательного срока тут же выдавали партийный билет[162]. Неудивительно, что после запрета КПЮ основная масса попутчиков покинула тонущий корабль, численность партии сократилась в десятки раз. Чолакович пишет в своих мемуарах: «Она (КПЮ – прим. М.Л.) была подобна некой громоздкой и шумной машине, которую лишь время от времени приводили в движение, но коэффициент полезного действия которой очень незначителен. У нее хватало способности начать ту или иную широкую политическую кампанию, но этим она и ограничивалась»[163].

На выборах в Учредительную скупщину 1920 г. КПЮ заняла четвертое место, получив 12,3 % всех голосов. Лидер КПЮ Филип Филипович победил на выборах мэра Белграда, но власти не позволили ему занять должность под предлогом, что он отказался дать присягу королю[164]. Помимо Белграда коммунисты победили на выборах в муниципалитетах Загреба, Скопье, Подгорицы, Сплита, Ниша, Крагуеваца и других городов. Однако в том же году все коммунисты были объявлены в Югославии вне закона («Обзнана») и партия ушла на десятилетия в подполье. Наряду с запретом компартии, закрывались принадлежащие ей дома рабочих, органы печати, запрещались забастовки, подвергались увольнению с государственной службы все чиновники-коммунисты, студенты-коммунисты лишались стипендии[165].

Фото 20. Распределение голосов в поддержку КПЮ среди регионов Югославии (ось Y – регионы, ось X – количество голосов (тыс.))[166]

Отсутствие серьезного опыта нелегальной работы у КПЮ привело к многочисленным провалам не только в самой Югославии, но и в соседней Австрии. В Вене в руки полиции попал архив с личными данными членов КПЮ. Австрийская полиция передала его югославским властям[167].

После запрета компартии несколько молодых коммунистов создали организацию «Красная справедливость» («Црвена Правда»), нацеленную на индивидуальный террор против высших лиц югославской монархии. Выбор столь радикального средства борьбы был обусловлен как растерянностью членов КПЮ перед пассивностью собственного руководства в ответ на запрет компартии и красных профсоюзов, так и политическим наследим боснийских сербов – деятельность группы «Млада Босния». Интересно, что на югославских коммунистов повлиял и революционный опыт русских народников. Как вспоминал один из участников группы «Красная справедливость» Родолюб Чолакович, больше всего его поразили две книги: «Мать» Горького и «Подпольная Россия» Степняка-Кравчинского[168].

Официально КПЮ не поддерживала действия молодых радикалов, но и не смогла их остановить. В июне 1921 г. ими было совершенно неудачное покушение на регента Александра, а в июле коммунист Али Алиярич застрелил министра внутренних дел Милорада Драшковича[169]. Закономерно, что индивидуальный террор спровоцировал новую волну репрессий со стороны государства: Алиячич был казнен, многие коммунисты были арестованы и отправлены в тюрьмы[170]. В августе 1921 г. вышел Закон об охране государства, который ужесточил наказания за терроризм и пособничества ему, члены компартии отстранялись от работы в любых общественных службах[171]. Соответственно коммунистическая фракция в Скупщине была распущена.

Количество членов партии резко сократилась до 3,5 тыс. в 1929 г. Против КПЮ сыграл и крайне авантюрный призыв к вооруженному восстанию, который она выступила после установления диктатуры со стороны короля Александра в 1929 г[172]. Это дало властям новый повод, чтобы обрушиться с еще большей силой на региональные организации КПЮ. Многие югославские коммунисты были отправлены в тюрьмы и убиты. В столкновениях с полицией погибло шесть секретарей СКОЮ (югославский комсомол). Во время якобы имевшей попытке к бегству на югославо-австрийской границе в 1929 г. был застрел видный лидер КПЮ Джуро Джакович[173]. Компартия была деморализована и практически уничтожена, ее центральный комитет вынужден полностью перебраться в Вену, потеряв устойчивые связи с партийцами на местах[174].