Прометей, или Жизнь Бальзака

Как мы уже говорили, замысел этого произведения подсказан был Бальзаку в 1834 году Венцеславом Ганским, но автор отбросил первый свой набросок. Надо остановиться на "Крестьянах" более подробно, так как роман, бесспорно, имеет огромную историческую значимость. У Бальзака было много случаев наблюдать мир земледельцев - в Турени, у Жана де Маргонна и Жозефа де Савари, в Лиль-Адане - у Вилле-Ла-Фэ; в окрестностях Вильпаризи; да, быть может, и в Жарди. Он разгадал, где коренится одна из важнейших социальных проблем. Французская революция успокоила часть буржуазии, открыв ей доступ к власти; однако она не удовлетворила крестьянство. Крупные поместья были вскоре восстановлены, зачастую владельцами их становились генералы наполеоновской Империи, а позднее, при Реставрации, и бывшие сеньоры. Деревенский люд не принимал этого возврата к прошлому; Бальзак, историк нравов, видел, какие многочисленные узы связывали между собой мелкую сельскую буржуазию - нотариусов, торговцев земельными участками, управляющих имениями, мэров - и крестьянство, которое эта буржуазия натравливала на новых феодалов.

Хотя книгу заказал ему Ганский, хотя будущая жена Бальзака сама была "крупной помещицей", писатель умел глубоко проникать в чувства своих персонажей и понимал недовольство крестьян. "Богатый ворует, сидя дома возле печки, - говорит один из героев романа, дядюшка Фуршон, - так оно много спокойней, чем подбирать, что валяется где-то в лесу... Видел я прежние времена, вижу и теперешние, дорогой вы мой ученый барин. Вывеску, правда, сменили, а вино осталось все то же!" А если помещиком становится не бывший сеньор, но буржуа? "...Вы все еще не расчухали, - говорит Фуршон, - что нынешние буржуа будут почище прежних господ... Что с ними бы сталось, кабы мы все разбогатели?.. Сами они, что ли, стали бы пахать? Сами стали бы хлеб убирать?.." Бальзак предсказал в "Крестьянах", что масса недовольных, порожденных Революцией, "когда-нибудь поглотит буржуазию, как буржуазия в свое время пожрала дворянство".

Если помещик податлив и позволяет соседу браконьерствовать на своих землях, его терпят. А если нет... Бальзак нарисовал воображаемое имение Эги близ Виль-о-Фэ (название скопировано с фамилии Вилле-Ла-Фэ, а поместье находилось где-то в Бургундии около Жуаньи, где супрефектом был Латур-Мезрэ). Купленное сперва "прелестницей" времен Директории, красивой оперной дивой Софи Лагер, имение Эги перешло в годы Империи в руки генерала графа де Монкорне, героя битвы при Эслинге, вспыльчивого великана, хрупкая супруга которого становится любовницей журналиста Эмиля Блонде, смазливого и остроумного разбойника пера. Управляющий имением Гобертен сначала думал, что ему можно будет и в царствование генерала продолжать выгодные махинации, которыми он занимался при жизни певицы. Но генерал Монкорне, не знающий обычаев края и в качестве образцового солдата возлагающий все свои надежды на благодетельную силу дисциплины, намеревается строго следовать закону.

"- Вы кормитесь моей землей, - заявил ему граф.

- А по-вашему, мне надо было кормиться воздухом? - с усмешкой возразил Гобертен.

- Вон, убирайтесь отсюда, негодяй!"

Уволенный Гобертен будет заменен честным Мишо. Но генерал неосторожно разворошил опасное гнездо термитов. Гобертен, продававший и скупавший земельные наделы, связан родством и свойством со всей округой и держит ее в руках. Председатель суда - его двоюродный брат и союзник. Ни о каких законах не может быть речи в этих деревнях, где царит грубое вожделение (алчущее клочка земли или насилия над девушкой) и где полевой сторож знает, что ему надо на все смотреть сквозь пальцы. Крупный помещик, личность праздная, всегда окажется побежденным. Он выиграет дело в окружном городе и все проиграет на своих землях, запутавшись в сетях корыстных интересов своих противников. Благородного Мишо убьют, и убийца так и останется ненайденным, ибо свидетели будут держать язык за зубами. Это преступление напоминает убийство Поля-Луи Курье, происшедшее близ Тура в 1825 году, его подоплека была известна Бальзаку. Супрефект советует генералу Монкорне продать имение и вложить деньги в ренту.

"- Чтобы я отступил перед крестьянами, когда я не отступил даже на Дунае!

- Да, но где ваши кирасиры? - спросил Блонде".

Через неделю после этого странного разговора по всему департаменту и даже в конторах парижских нотариусов были расклеены огромные объявления о продаже по участкам имения генерала Монкорне. Местный ростовщик Грегуар Ригу приобретает всю землю, оставляет за собой виноградники, отдает леса Гобертену, а замок - "черной шайке" спекулянтов. Вывеску переменили еще раз, но вино осталось все то же.