Прометей № 4

Деятельность резидентуры Волльвебера в 30-е годы прошлого века определялась тем, что она, действуя нелегально, выполняла задания советской разведки и Коминтерна в борьбе с фашизмом. Этот период можно назвать самым результативным в ее разведывательной работе. Она располагала ценными источниками, позволяющими получать секретную информацию по Германии, о германо-советских отношениях. В Москву направлялись, например, доклады министерства хозяйства об экономическом положении страны, сводки берлинского главного управления полиции о внутриполитической ситуации, о военных планах вооружения рейхсвера, обстановке в политических партиях Германии. Особый интерес представляли сведения о секретных совещаниях Гитлера, «тайной работе Германии против СССР».

Эрнст Волльвебер

Действуя с сложнейших условиях «подполья» в Гамбурге, Волльвебер отдавал все силы, весь свой организаторский талант борьбе с нацизмом. Его рабочий день начинался вечером, когда становилось темно, и редко заканчивался раньше пяти-шести часов утра. Все самые важные нелегальные встречи проходили ночью: с руководителями парторганизаций КПГ, курьерами, агентами, которые добывали информацию, занимались доставкой, распространением антифашисткой литературы, со шкиперами буксиров, портовыми работниками, тайно проносившими под носом у полицейских и нацистских ищеек коммунистические листовки, брошюры, газеты.

Самыми ответственными были конспиративные встречи раз в неделю с агентом компартии и советской разведки в гестапо Рудольфом Хайтманом. Во время Веймарской республики он служил в полиции, благосклонно относился к коммунистам, но не был настоящим революционером, работал на нашу разведку за деньги. В гестапо занимал незначительную должность в департаменте железнодорожного транспорта, но ему удавалось добывать важную информацию о том, кого разыскивает гестапо, кто арестован; узнавать о судьбе заключенных, выявлять местных осведомителей нацистов. Полезными были его сообщения о методах работы, новых приказах и распоряжениях гестапо.

Заранее обусловленные встречи с ним, как правило, носили моментальный характер. Сначала устанавливался визуальный контакт в каком-нибудь ночном кабаре, ресторане. Встречающиеся садились за разные столики, не подавая вида, что знают друг друга, пока Волльвебер не подавал сигнал следовать за ним в туалет. Там Хайтман передавал подготовленные материалы, получал деньги и быстро уходил. Материалы на тонких машинописных страницах он изобретательно камуфлировал между страниц детективного романа, в подкладке дешевого бумажника, заполненного открытками кинозвезд, нацистских лидеров; однажды, даже в сдобной булочке с изюмом.

Хайтман информировал о совершенствовании системы тотальной слежки за врагами Рейха, в которой должен был участвовать каждый полицейский участок. Гестапо выпустило целый ряд официальных руководств, пособий и предписаний, таких, как «Обозрение германской уголовной полиции» (список совершенных преступлений), «Официальный список германской уголовной полиции (перечень лиц, на которых выписан ордер на арест), „Список запросов по местопребыванию“ (лица, чье местожительство необходимо выяснить). Самым важным был „Секретный список“, ежемесячно издававшийся управлением контрразведывательной полиции. Он содержал подробные сведения о разыскиваемых агентах: словесный портрет, профессия или занятие, образцы почерка, фотографии, список знакомств. Каждое отделение гестапо должно было вести картотеку „А“ (обзор известных врагов режима), картотеку „Г“ (список лиц, которых следует скрытно держать под наблюдением). Каждого члена нацистской партии обязали стать осведомителем гестапо.

Как отмечал Хайтман, не осталось ни одного известного коммуниста, не угодившего в какую-нибудь картотеку гестапо. Если такой коммунист исчезал из поля зрения, его имя автоматически появлялось в „Списке сбежавших“. Волльвебер числился в картотеке „известных врагов Рейха“, других списках подозрительных лиц.