Прометей: повелитель стали (СИ)

Уступив место гребцу, сел вычислять: во время перехода через Атлантику с нами, кроме гребцов, будет еще Лайтфут, Миа, Нел, четверо моих детей. Скорей всего и жены Тиландера и Лайтфута. Итого двадцать семь взрослых и четверо детей. Если каждый будет в день пить в среднем два литра, то это приблизительно шестьдесят литров в день. Расстояние от Азорских островов до Бермуд — три тысячи пятьсот километров. Возможно, мы будем попадать в штили и нас будет сносить в сторону. Возьмем оптимальный вариант, что достигнем Бермуд за сорок дней. Даже в этом случае, нам нужно взять с собой две с половиной тонны воды. Это не считая еды, дров для приготовления пищи, оружия.

В каких емкостях разместить такое количество воды? Как быстро она начнет портиться и станет непригодной для питья? Идея пересечь Атлантику на таком маленьком суденышке, теперь мне казалась практически невыполнимой. Как такое путешествие перенесут дети? Особенно малышки-близняшки? А если шторм и что делать с гребцами? И как именно мы попадем в свою реальность в свое время? Вместе с кораблем или нас просто возьмут заботливой рукой и высадят в здании телепорта?

Чем больше думал, тем абсурднее казалась даже сама мысль о возможности такого путешествия и вероятности вернуться назад. Как ни странно, даже почувствовал некоторое облегчение от того, что идея абсурдна. До сих пор не сильно в нее углублялся, все казалось просто: доплыть до Бермуд, а там щелчок пальцами и ты в своем времени.

— Герман, — позвал я капитана «Акулы». Тиландер перебрался ко мне на нос судна, — Сколько времени нам потребуется, с учетом возможных задержек, чтобы добраться с Азорских островов до Бермуд?

— Думаю, что это может быть даже два месяца, сэр.

— Герман, меня грызут сомнения, — поделился с американцем своими расчётами, которые оказались сильно приниженными. Одной воды надо было брать не меньше трех с половиной тонн. Если загрузить такое количество воды и еды, то судну не будет возможности не то что ходить, но и сидеть комфортно. Тиландер выслушал меня, не перебивая. По мере моих выкладок его лицо становилось хмурым и он кивал головой:

— Вы абсолютны правы, сэр. «Акула» слишком мала, чтобы с таким количеством людей на борту достичь Бермуд. Надо либо строить парусник, либо делать судно с большим трюмом и верхней палубой. Во втором варианте, можно разместить много припасов и они не будут под лучами солнца.

— Герман, ты пропустил первый вариант, парусник, — напомнил я.

— Сэр, управлять парусником — сложная наука, там нужны обученные матросы. Очень сложный такелаж, пара мачт. Нет, сэр, с нашими гребцами, мы просто не сможем управлять всеми этими парусами. Да и мои знания ограничиваются небольшими парусными яхтами.

— Хорошо, Герман. Как вернемся в Плаж, сядем втроем и обсудим, — больше не стал доставать капитана, ему надо было следить за курсом. И снова ночь застала нас в море, хотя до нашего берега, по словам Тиландера, оставалось совсем немного. И действительно, утром берег показался еще до полудня, но только спустя четыре часа мы входили в бухту.

Еще издали я увидел клубы черного дыма сразу в нескольких местах. С такого расстояния трудно было разобрать, но фигурки людей, мечущихся по всему поселению, были видны довольно неплохо. Грудь сдавило от нехорошего предчувствия: стоило мне уплыть на несколько дней, как беда, похоже, пришла в мой дом. Гребцы, увидев многочисленные дымы, гребли так, будто выступали на олимпиаде. Нос «Акулы» оставлял пенный бурун от возросшей скорости, а в моей голове билась всего одна мысль: «Опоздал, подвел, не смог защитить».

Глава 23. Казнь Египетская

Чем ближе мы подходили к берегу, тем страшней выглядела картина в поселении: столбы дыма поднимались минимум в десяти местах. Среди пальм мелькали бегающие люди, но нападающих врагов я не видел, хотя до меня доносились приглушенные крики. Едва дождавшись, чтобы «Акула» подошла к пристани, я спрыгнул прямо с борта, едва не сбив с ног парня, что принимал швартов.

— Что случилось? — прокричал ему прямо в лицо, схватив за плечо.

— Беда, духи разгневались, — дрожащими губами пробормотал матрос, которого Тиландер решил оставить на берегу.

«Какая нахрен беда и разгневанные духи», — отпустив матроса, я побежал в сторону поселения. Едва добежал до пальм, сразу понял, в чем дело: деревья, кусты, людей облепили миллиарды летающих насекомых. В воздухе стоял непрерывный гул от многочисленных летающих насекомых, тучами прибывающих с юга. Едва я отбежал тридцать метров от полоски пляжа, как мое лицо, рот и тело облепили сотни насекомых, которые врезались в меня на лету.