Прометей. Возвращение

План побега созрел мгновенно. Снять браслет невозможно. Сломать тоже. Он сделан из очень прочного углепластика. Сбежать с ним нельзя – взорвёшься. А что, если не снимать браслет, а залепить его гипсом? Это идея. Сигнал прервётся – и что тогда? Тогда сработает сигнал на уничтожение. Но здесь кроется маленькая лазейка. Есть вероятность, что этот сигнал тоже не сможет пробиться через гипс. Страшно. Это гадание на кофейной гуще: взорвусь, не взорвусь. Страшно. Конечно, страшно. Это не кофейная гуща – это гуща из крови и мозга. Из моей крови и моего мозга. Бр-р-р! Совсем себя запугала. Но и отказаться от побега не могу. Уже не могу. Меня трясёт, я подпрыгиваю на ходу, так мне хочется обмазать ошейник и смыться. Надо подумать. И думать нечего! Надо решаться. Давай девочка! Давай!

И она решилась. Сначала обмотала ошейник фольгой, прихваченной на кухне. А затем толстым слоем гипса. Чтобы гипс не трескался, не крошился и не разваливался, плотно обмотала его бинтом. Тишина. Я жива. Я жива! Интересно, они сами когда-нибудь его испытывали? Не знаю. Лучше об этом не думать.

Все охранники были на обеде, когда Мара, натянув чей-то безразмерный пуховик, выбежала на улицу. У калитки курил один из охранников. Сначала Мара испугалась: всё пропало! Но неожиданно для себя она с отчаянным криком бросилась на него. Бросилась, выставляя вперёд шею. Ха! Ха-ха! Охранник в испуге отскочил в сторону и тут же, треща кустами исчез из виду. Испугался. Испугался, гад, испугался! Испугался, испугался, испугался! Прям песня! Хотелось петь. Не такие уж вы и смелые. Боитесь смерти, твари. Очень хотелось петь: «Я свободна!»

Она выскочила за калитку и бегом пустилась по кривой извилистой дорожке, петляющей по склону горы Виноградной.

Глава шестьдесят четвёртая

20 апреля Сочи. Особое управление стратегических операций Забирай всю коробку!

Кацэ сидел в своём кабинете, обставленном пультами, компьютерами, мониторами и другим странным на вид оборудованием. Он уже расшифровал американскую программу по управлению электросетями и системами видеонаблюдения. Теперь компьютерный гений приспосабливал хакнутую им программу под свои нужды и потребности конторы. Никто ему такой задачи не ставил, но Кирилл был уверен, что этот его труд обязательно будет востребован. Кацэ не просто приспосабливал чужую программу. Попутно он её усовершенствовал и теперь бился над задачей так её зашифровать, чтобы уже никто не смог найти ни её следы, ни её хвосты. Это был тот ещё труд – кропотливый, требующий постоянной сосредоточенности и неординарных решений. А для этого надо было иногда отдыхать. Кирилл как раз этим и занимался. Он откинулся в дорогом геймерском кресле с чашечкой горячего кофе, когда в помещение вошла Алиса Андреева. Она с наслаждением вдохнула воздух:

– Вот ведь тихий жмот! – её кулачок незлобно стукнул по плечу Кацэ. – Прохиндей! Ты где это достал? Я уже слово даже забыла, как оно называется.

Парень в результате её эмоциональной атаки отпрянул от спинки кресла, пытаясь не расплескать ценное содержимое чашки:

– Ты чего? Осторожней! Здесь нельзя ничего расплёскивать. Не дай бог на пульт попадёт, – Но, взглянув на девушку, улыбнулся и уже ласково и немного ехидно добавил: – Этот чудный напиток называется кофе.

– Ко-о-фе… – мечтательно пропела Алиса. – Поделись с девушкой.

– Нет у меня ничего, – отрезал хозяин помещения. – И не проси даже.

– Ну, хоть чуть-чуточку… – продолжала нюнить Андреева.

– Ни чуть-чуть, ни чуточку, ни капелюшечку. Вообще нисколечко. Нет у меня ничего.

– Как же нет, если ты пьёшь?

– Ё! Вот набежали!

– А ты думал? Там в коридоре сдохнуть можно от аромата, который из щелей твоей двери прёт. Сам виноват. Такое надо пить глубокой ночью в подвале заброшенного дома. И то не уверена, что народ не сбежится. Делиться с ближним – это одна из главных заповедей. Колись, где кофе взял?

– Господи! – Кирилл вздохнул и протянул чашку гостье. – Только пару глотков – не больше.

– Обязательно, – Алиса благоговейно схватила чашку, словно это был священный грааль, и, семеня ногами, чтобы не расплескать, быстро упорхнула к окну:

– У-у-у… Первый глоток, как первый поцелуй, – она подняла голову вверх и быстро зашевелила вытянутыми в трубочку губами. Так обычно делают капперы, дегустаторы кофе.

Кацэ посчитал, что она отбежала лишь для того, чтобы выпить всю чашку, вскочил и бросился отнимать своё богатство. Алиса, прикрываясь от «агрессора» телом, и с криком «я сделала всего лишь один глоток, а ты обещал два», оттягивала руку с чашкой на недосягаемое для парня расстояние. А Кирилл с криком «обманщица, дай сюда» пытался завладеть чашкой во чтобы-то ни стало. Так они «боролись» до тех пор, пока парень, пытаясь проскочить между выставляемым в виде щита мягким местом девушки и подоконником, не толкнул соперницу и она не пролила часть напитка на пол. Они сразу же замерли и упёрли взгляды в пятно на ковровом покрытии. Жалко было не его. Жалко было драгоценные капли давно забытого вкуса.