Промышленникъ

– Тебе бы радоваться, дураку, что баба больше тебя зарабатывает. Да еще успевает всю семью обстирывать, обшивать, кормить-поить и терпит все твои дела пьяные. Пока терпит. И соседи твои терпят. Пока. А вот если бы она хоть раз пожаловалась…

– Так что ж теперь, я в собственной семье не хозяин?! И даже и пальцем ее не тронь? А если она при всем честном народе всяким-разным улыбается?! Да еще неизвестно, из-за чего так охрана старается! Может, у нее хахаль там завелся!.. Да не один!

Мартын отвалился от двери и взялся за ручку, не собираясь и дальше портить себе день.

– Ну уж нет, я это дело так не оставлю. И на мордоворотов этих управа найдется – понадобится, так я и до главного инспектора дойду!!!

– Ага, давай. Только он тебя еще быстрее закопает, правдолюбец ты наш. В общем, так – я сказал, ты услышал. И это… не ходи ко мне больше, Афоня. Никогда.

Однако ж встретиться им все же пришлось, и довольно скоро. В кабинете господина главного инспектора, куда Бусыгина вызвали прямо с проходной, и не только вызвали, но еще и проводили, навевая таким эскортом самые нехорошие предчувствия. Которые еще больше усугубились, когда в конечной точке своего путешествия он увидел всех участников разговора, состоявшегося всего лишь два дня назад. Правда, кроме них присутствовали еще трое, и именно их наличие заставляло надеяться на то, что все обойдется: начальник и сменный мастер пятого оружейного цеха буквально сверлили Афанасия недовольными взглядами, а бригадир третьего штамповочного незамысловато (и очень многообещающе) поглаживал кулак, косясь в сторону своего изрядно скукожившегося подчиненного.

– Садись.

У Мартына ноги словно сами собой подогнулись. Все же наболтал он тогда, стоя на лестничной площадке, много такого, чего по трезвому делу не то что говорить – даже и думать бы не стал.

– Раз все в сборе, приступим. Викентий Загосин. Читай!

Долгин небрежным жестом пододвинул к мастеровому его собственный контракт, и тот вполне сносно (хотя и спотыкаясь на каждом втором-третьем слове) продекламировал:

– С правилами начисления заработной платы, внутреннего распорядка и трудовой дисциплины ознакомлен, в чем и расписался – собственноручно.

– За систематическое нарушение пункта семь-три и семь-двенадцать – штраф в размере месячного заработка, в пользу твоей бригады.

Артельный еле слышно, но с большим облегчением выдохнул и посмотрел на своего слесаря без прежней неприязни. За регулярный выход на работу «с душком» и недобросовестное выполнение рабочего урока такое наказание было очень даже божеским… Рано радовался!

– Осип Бродин, бригадир, за небрежение своими обязанностями – штраф в размере половины месячного заработка, в пользу компании. За регулярное потворство недобросовестному отношению к своим трудовым обязанностям и грубое нарушение системы качества со всей одиннадцатой бригады – штраф в размере двухмесячного заработка, в пользу компании. Вопросы? Нет вопросов. Свободны!

Пока двое мужчин шли на выход, один из них еще сдерживался. Но стоило двери закрыться, как из-за нее тут же донесся очень характерный звук удара, сдавленное оханье и приглушенное шипение:

– Ах ты ж, сука!.. Куда собрался – я за тебя перед мужиками объясняться буду?.. Пшел!..

Афанасий невольно посерел лицом, явно примеряя ситуацию на себя, тем более что его прегрешения были заметно тяжелее.

– Рябушкин.

По столу заскользил очередной контракт.

– Читай.

– Да чего там. Расписывался, помню.

– Пункт семь-три, правда, достаточно редко. Десять-два – систематическое причинение телесного вреда работнику компании. Тринадцать-один – прямой ущерб производству компании. Пятнадцать-семь – нарушение общественного порядка в ночное время.

– Э-э?..

– Это когда ты вчера за женой с ковшиком в руках бегал и соседей далеко посылал.

Буквально охреневшие от такого разнопланового списка прегрешений, мастер и начальник цеха переглянулись и с немалым интересом уставились на «героя дня» в ожидании не менее длинного списка кар. Дождались:

– Штраф в размере месячного заработка, в пользу пострадавшего от…

– Это жены, што ль?

Долгин заткнул мастерового взглядом и негромко предупредил:

– Еще раз перебьешь, пеняй на себя. И отвечая на вопрос – для компании она в первую очередь ценный работник, в обучение которого вложены немалые средства. Что она носит, юбку или штаны, – дело десятое.

Придвинув контракт к себе, он тут же сбросил его в верхний ящик. Оттуда же достал лист бумаги с перьевой ручкой, откинул колпачок на чернильнице, после чего и продолжил с прежнего места:

– И выговор – первый и последний. Также, удовлетворяя поступившее прошение о переводе на другое место работы, компания направляет Афанасия Рябушкина на Кыштымский кузнечно-прессовый завод номер два, с переводом на должность разнорабочего, с удержанием трети заработка в пользу семьи. Коя остается по своему нынешнему месту жительства.

Хозяин кабинета ласково улыбнулся и кивнул в сторону Мартына, превратившегося в одно большое ухо и глаз:

– Или можешь выбрать то, о чем он тебя предупреждал. Неволить не будем.