Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито

Вне зависимости от участи Рейдера на страницах книги читателя ждут хроника его жизни, эксклюзивный рассказ о преступлениях и проникновение в глубины его сознания. Я уверен, вы найдете повествование об этом загадочном убийце одновременно пугающим и познавательным.

Сам же я ждал возможности поведать историю больше 30 лет.

Акт 1 Моя долгая охота на BTK

1

Где-то в голове навсегда засело представление о том, как происходило такое убийство. Я видел это во сне.

Его руки сомкнулись на ее горле, упорно и безжалостно выдавливая остатки жизни. Сосуды глаз лопались от нарастающего внутричерепного давления, превращаясь в мелкие кровоизлияния, похожие на тусклые красно-желтые цветки.

Она никогда не помышляла о подобном конце. Да разве об этом думает хоть кто-то? А он продолжал сдавливать горло. Его руки достаточно сильны, чтобы помешать кровотоку в сонных артериях, вздувшихся по бокам шеи. Но чтобы пережать откачивающие из головного мозга кровь позвоночные артерии, ему требовалось особым образом развернуть ее голову. Поэтому он приподнял торс на пару сантиметров и продолжил. Дело подходило к концу, она чувствовала это. Из последних сил жертва попыталась дотянуться до его лица, чтобы расцарапать. Однако мужчина заранее предусмотрел такой вариант — ее руки и ноги были привязаны к деревянным стойкам кровати. Она бы и пальцем не смогла его тронуть.

Спустя несколько мгновений ее подъязычная кость треснула со звуком ломающейся ветки. Оставались считаные секунды. Обнаженное тело содрогнулось в предсмертном спазме, из ноздрей потекли струйки крови.

— Господи, — прошептал я, приподнялся на кровати и утер пот со лба. — Надо взять себя в руки.

Сердце бешено колотилось. На какое-то мгновение показалось, что это сердечный приступ, но затем я вновь увидел перед собой лицо задушенной женщины. Просто очередной проклятый ночной кошмар.

Это лицо — за последние пару лет я видел сотни таких. Почти каждую ночь они являлись во снах.

Примерно так выглядела моя жизнь на октябрь 1984 года. Последние пять лет я работал до полного истощения физических и моральных сил, создавая в ФБР элитное подразделение криминального профайлинга. Когда в 1970 году приступал к работе в Бюро, это направление считалось шаманством, о котором и говорить-то неприлично. Но в последующие полтора десятка лет я и несколько других упрямцев-визионеров вроде Боба Ресслера и Роя Хэйзелвуда неустанно доказывали: психологическое портретирование может быть реальным и эффективным средством борьбы с преступностью. Ко мне и моим коллегам по отделу обращались зашедшие в тупик следователи изо всех уголков земного шара. Мы изучали места преступлений и создавали психологические портреты нарушителей закона, где описывали личностные особенности и прогнозировали следующие шаги.

Я был увлечен своей работой руководителя отдела сопровождения следственных действий (ОССД) и за эти годы погружался в тысячи самых зверских убийств и других насильственных преступлений против личности. Перелопачивал горы рапортов с мест происшествий и исследовал груды фото, от которых порой бывало физически плохо. Охотился за некоторыми самыми одиозными преступниками страны: Трейсландским убийцей из Сан-Франциско[7], детоубийцей из Атланты[8], Тайленольным отравителем в Чикаго[9] и мужчиной, ради развлечения выбрасывавшим проституток в пустынную тундру на Аляске[10].

Стараясь уяснить мотивы и мотивацию преступников, которых ловили, мы с коллегами лично встречались с десятками серийных убийц и наемных киллеров, в том числе с Чарльзом Мэнсоном, Сирханом Сирханом[11], Артуром Бремером[12], Ричардом Спеком, Джоном Уэйном Гейси, Дэвидом Сыном Сэма Берковицем и Джеймсом Эрлом Рэем[13]. Выводы, сделанные по результатам этих бесед, стали частью знакового научного труда о побудительных мотивах серийных убийц. Книжная версия опубликована в 1988 году под названием Sexual Homicide: Patterns and Motives [ «Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы». М.: Бомбора, 2021].

До этого никто и не думал заниматься такого рода исследованиями в разрезе потребностей органов следствия. В данной области работали психологи, психиатры и специалисты органов условно-досрочного освобождения. Но я был убежден: люди с опытом полицейской работы способны гораздо лучше разобраться в мышлении заключенного уголовника, чем любые психиатры или психологи. У нас есть опыт и знания, которые невозможно получить в учебном заведении или почерпнуть из научной литературы. Мы способны слушать подозреваемого и при этом понимать, как устроено сознание преступника.

Вместо изучения истории болезни я знакомился с местом преступления, данными экспертизы и биографическими сведениями о жертве (так называемой виктимологией), чтобы попробовать понять, что за человек совершил такое преступление. Прописать следователям программу дальнейших действий можно, только получив ответы на свои вопросы.