Пронск

Упершись обеими руками в брус, скидываю его с себя и тем же привлекаю внимание только забравшегося на стену гуляма. Последний кидается ко мне и рубит сверху вниз саблей, надеясь добить лежащим… Ну уж дудки! Страх и ненависть к врагу, желающему меня убить, придают сил и скорости – я успеваю перекатиться и уйти из-под рухнувшей на настил сабли! Противник, яростно вскричав, делает шаг вслед за мной, воздев клинок для нового удара, и оказывается слишком близко ко мне!

Отчаянный прыжок в ноги нукера – и я врезаюсь в ворога всем весом, подхватив его под коленями и резко дернув на себя! Татарин падает, но тут же пытается ударить эфесом сабли мне в лицо. Удар я встречаю блоком предплечья и без всяких колебаний вгоняю кулак правой в горло гуляма, проломив тому гортань…

Поднимаюсь, подхватив выпущенный ворогом клинок – практически близнец моей собственной сабли. Вовремя! Ко мне бросается очередной противник, яростно скаля зубы и выкрикивая какие-то ругательства!

От просвистевшей в вершке от моей шеи наточенной стали я отклоняюсь, отшагнув назад, и рублю уже в ответ, сверху вниз. Но противник легко закрывается щитом и, навалившись на него, теснит меня к внутреннему парапету городни. Да не на того напал! Короткий подшаг левой – и, чуть сместившись вправо, я резкой подсечкой вышибаю левую же, опорную ногу противника, выставленную вперед! Гулям тяжело рухнул на спину, не успев среагировать или сгруппироваться, да и кто их учил падениям? А мгновение спустя острие трофейного клинка рассекло незащищенное горло противника…

Подхватив щит врага, деревянный, обшитый кожей, вогнутый и, что радует, с железным умбо-ном, я бросаюсь к сражающимся впереди. Благодаря тому, что мой павший противник потеснил меня к парапету, теснящие горстку уцелевших русичей татары не видят меня, и это дает мне серьезное преимущество!

Первым заваливается на спину нукер с разрубленными лихим ударом шейными позвонками – ох, как же противно скрежетнула по ним сталь… Второй погибает от укола в спину лишь слегка искривленной, более похожей на казачью шашку трофейной сабли! Но клинок входит в плоть противника слишком глубоко – не рассчитал я силы – и застревает в теле буквально рухнувшего назад ворога. Под весом убитого я невольно разжимаю пальцы, выпустив рукоять, и едва успеваю закрыться от секущего удара справа! Щит крепко тряхнуло, я отступаю назад, лихорадочно соображая, что можно сделать, но в этот миг кинувшийся на меня враг упал на живот, из спины его торчит оперенное древко стрелы.

Меняю уже третий клинок – в этот раз мне достается что-то вроде палаша с прямым лезвием односторонней заточки, скошенным острием и чуть изогнутой рукоятью. Подхватив трофей, быстро оглядываюсь, стараясь оценить ситуацию, благо, что именно сейчас атаковать меня никто не спешит… Итак, рухнувшая на город-ню верхушка башни снесла двухскатную кровлю примерно до середины секции и вдвое расширила брешь во внешней стенке. Под бревнами я разглядел тела еще трех дружинников – мертвых, или раненых, или оглушенных да не пришедших в себя… Таким образом, после обвала на нашем участке защитников осталось всего девять, и им пришлось отступить от бреши из-за плотного обстрела ворога, ища защиту под уцелевшей кровлей… А татары не дураки бросаться по одному едва ли не на десяток дружинников! Накопили силы, сцепив щиты и дождавшись, пока число поднявшихся по лестнице не сравняется с защитниками, и тогда уже ударили. Примерно тогда я и пришел в себя, сумев отвлечь на себя двух забравшихся на стену гулямов, а последующая атака и вовсе изменила баланс сил, сократив число нукеров на треть! Воспользовавшись этим, русичи тут же потеснили татар, обойдя их группу с левого фланга и успев перебить еще троих, пока оставшиеся поганые, сцепив щиты, не подались назад.

Но уже спешат на помощь им гулямы, успевшие подняться по лестнице! И что хуже того, рядом с ней за обломанные бревна расширившегося пролома прямо на моих глазах уцепились крючья второй…

– Назад братцы, назад! Сейчас уже срезни полетят! Щиты сцепить, встаем по всему проходу!

Чтобы перекрыть проход, требуется семеро воев. И с учетом уже погибших в схватке двух ратников, в резерве у меня остается всего один боец. Практически не раздумывая, я обращаюсь к тому самому лучнику, кто минуту назад выручил меня, всадив срезень в спину атаковавшего меня ворога, а до того отличившемуся точной стрельбой на стене:

– Найди Микулу, передай – нам нужна помощь! Пусть пришлет воев, ельчан с самострелами да отправит гонца к Кречету за помощью!

Молодой, но очень способный стрелок хорошо знает свои возможности и уверен в том, что пригодился бы здесь – я читаю это в его глазах. Однако, поколебавшись всего мгновение, он кивнул мне и побежал к Микуле – не посмел ослушаться тысяцкого голову, да и понимает, что не заменит собой ни десятка арбалетчиков, ни полсотни мечников, что были бы весьма кстати здесь и сейчас… А татары уже вновь устремились в атаку!

– Стоим!!!