Пронзая тьму

"О, как я гордилась своим призванием педагога! Сейчас, когда я сижу здесь и смотрю па всех этих усердных студентов, одержимых желанием получить степень магистра, я читаю ту же самую гордость на их лицах, чувствую то же самое высокомерие. Честно говоря, я вижу в них себя прежнюю. Дух старого Бентмора не изменился. Я могу угадать их мысли: они считают себя завоевателями мира, миссионерами, несущими смелое послание о глобальных переменах.

И я бы сказала, они правы. Из стен Бентмора по-прежнему выходят великие педагоги, великие проповедники грядущих перемен. Они станут учителями, администраторами, директорами школ, авторами книг, завсегдатаями кулуаров Конгресса. Нация последует за ними; они перестроят всю культурную жизнь страны".

Салли взглянула на часы. Было начало десятого утра. В офисе профессора Линча уже наверняка кто-нибудь появился: либо секретарь, либо сам Линч. Это страшно рискованное предприятие, но она должна встретиться с профессором. Из всех людей именно он мог дать ответы на некоторые тревожившие ее вопросы.

Салли уточнила его имя и узнала номер нужного корпуса в дирекции университета; удивительно, но спустя двенадцать лет Сэмюэл У. Линч по-прежнему оставайся деканом педагогического факультета. Насколько она помнила, профессор полностью соответствует занимаемому положению: статный, внушительного вида мужчина, глубоко образованный, исполненный чувства собственного достоинства и внутренней силы.

Высокий, атлетического сложения студент последнего курса только что закончил говорить по телефону-автомату, висевшему на стене за спиной Салли. Она воспользовалась случаем. Она попытается добиться встречи с Линчем – возможно, в его приемные часы. Ей оставалось лишь надеяться, что профессор окажется не таким проницательным, каким запомнился ей; возможно, он не вспомнит, кто она такая.

* * *

Было совершенно очевидно, что Уэйн Корриган и Гордон Джефферсон, адвокат Ассоциации свободных граждан, никогда не станут добрыми друзьями.

– Мистер Джефферсон, я просто говорю, что мы имеем право на очную ставку с нашим обвинителем! – Корриган говорил очень напористо и держал микрофон так близко ко рту, что всякий раз, когда произносил раскатистое "р", Джефферсон слышал в трубке треск и шум.

Джефферсон ответил столь же твердо и даже слегка язвительно.

– Вашим обвинителем, мистер Корриган, является Люси Брэндон, а не Эмбер, и вы уже допросили миссис Брэндон в столь резкой манере, что вызвали у нее тяжелую депрессию! Мы и не подумаем подвергнуть Эмбер такому же испытанию.

– Мы не собираемся расстраивать Эмбер – ни в малейшей степени! Мы будем действовать в пределах установленных ограничений, со всей осторожностью. Но до сих пор все сведения, все показания, все жалобы поступали к нам либо через Люси Брэндон, либо через доктора Мандани. Но подлинным истцом в данном деле является именно Эмбер, а не один из них!

– Эмбер не будет давать показания ни в суде, ни на вашем допросе. Мы будем решительно выступать против этого!

– Но нам нужны непосредственные показания Эмбер по поводу обвинений, выдвинутых против моих клиентов.

– Это слишком сильно травмирует ребенка. Девочка и так столь глубоко потрясена всеми этими печальными событиями, что мы просто не можем наносить ей дополнительную эмоциональную травму и причинять новые страдания, заставляя подвергаться допросу и участвовать в судебном разбирательстве.

– В таком случае мы хотим, чтобы ее обследовал наш психолог. По крайней мере тогда мы сможем противопоставить показания нашего специалиста свидетельству доктора Мандани.

– Это совершенно исключено! Эмбер никак не будет участвовать в этом деле. Она должна остаться в стороне от всего, ее необходимо оградить от дальнейших оскорблений и запугивания!

Корриган вздохнул и взглянул на Маршалла, который сидел за столом напротив, внимательно слушая реплики адвоката. Маршалл сделал такое движение, словно выкручивал руку невидимому врагу, и прошептал:

– Давайте, давите на них!

– Боюсь, в этом вопросе мы не можем пойти на уступки, – сказал Корриган в трубку. – Если вы не измените свое мнение, нам придется попросить суд вызвать девочку для дачи показаний.

– Мы приготовились к этому, – ответил Джефферсон.

– Что ж, прекрасно.

Корриган повесил трубку и на миг задумался.