Пронзая тьму

На светофоре загорелся зеленый свет.

Но автомобили не двигались из-за двух столкнувшихся машин. Бернис решила пойти пешком.

* * *

Салли попыталась вдавиться поглубже в спинку дивана, но и таким образом не смогла облегчить боль, которую причинял ей громила, железной хваткой сдавивший ее плечи до хруста в костях. Он наслаждался видом ее мучений.

Стил говорил медленно и отчетливо, желая быть уверенным, что она слышит его, казалось, в данный момент пленницу больше занимали ее физические страдания.

– Уверен, вам известны ритуалы сатанистов, так что я не стану вдаваться в подробности. Салли, мы не желаем лицезреть подобные вещи, но, если нам придется, мы отдадим вас мистеру Хуллу и его людям и позволим им заниматься вами до тех пор, покуда вы не скажете то, что мы хотим знать.

Салли собиралась ответить, собиралась сказать, что они в любом случае убьют ее, но не успела открыть рот, как что-то вдруг случилось с ее зрением: казалось, глаза ее впервые открылись – словно темный занавес отодвинулся в сторону. Возможно, у нее начались галлюцинации от боли.

Она увидела духов за спинами этих людей. Огромные, бородавчатые, уродливые существа пристально смотрели на нее с кровожадной ненавистью. За все время своего мистического опыта – будь то переживания приятные или тяжелые она ни разу не видела их столь отчетливо; она никогда прежде не различала столь ясно такую злобу и такую ненависть.

Но она чувствовала, что эта ненависть направлена не на нее, но на Спасителя в ее душе.

И тогда Салли все поняла. Она просто все поняла и заговорила – вслух ли, в земном мире, или в духе своем, в ином измерении, она не могла сказать.

– Вы были там! Все вы были там! Это вы причинили Ему все зло, какое только смогли… вы убили Его!

Духи встревожились. Они стали переглядываться с искаженными от негодования и ярости лицами.

– А Он победил вас смертью Своей! Он победил! – Огромный громоздкий дух, нависавший прямо над Салли, оскалил клыки и, вздымая мощные крылья, проревел неразборчивые проклятия по ее адресу. Она посмотрела в эти горящие желтые глаза и к великому своему удивлению увидела в них страх. В духе своем она рассмеялась:

– И что бы вы ни сделали со мной, все равно победила я!

Салли громко вскрикнула. Ощущение боли вернулось к ней с новой силой. Громила собирался свернуть ей шею. Духи исчезли – как и весь окружающий мир. Она больше ничего не видела, ничего не слышала. Она погружалась в забытье, падала в бездонную темную пропасть. Сантинелли что-то прокричал, и громила отпустил ее. Салли показалось, она сейчас взмоет над диваном. Боль ослабла.

Спустя мгновение она обрела способность видеть и слышать и поняла, что лежит на диване навзничь. Она чувствовала острую пульсирующую боль в плечах. Сантинелли что-то говорил о том, чтобы убить ее.

Потом Горинг сказал:

– Сейчас участники конференции уже приступают к работе. Мимо окон могут проходить люди. Лучше продолжить внизу.

– Подождите! – сказала Салли, и все они замерли. Она почувствовала на себе напряженные взгляды. Она подняла голову, собрала все свои силы и все свое мужество и еле слышно проговорила:

– У меня есть дополнительная ставка в этой игре. Вам следует знать, что я регулярно писала Тому Харрису в Бэконс-Корнер. Я рассказывала ему обо всем, что я узнавала, и обо всем, что делала. Если со мной что-нибудь случится, это не останется неизвестным.

Горинг улыбнулся и сунул руку в портфель, стоявший рядом с диваном.

– О, очевидно, вы говорите об этом. – Он принялся вытаскивать из портфеля письма – по три, по четыре, по два за раз – и складывать их в стопку на кофейном столике, давая Салли возможность медленно, с ужасом осознать весь смысл происшедшего. Когда лицо ее приобрело мертвенно-бледный оттенок, вполне удовлетворивший его, он продолжил:

– Мы предусмотрели серьезные меры предосторожности в нашем плане н, к счастью, смогли оказать достаточно сильное влияние на истицу в нашем судебном процессе, которая является также начальницей местного почтамта. Она переправляла все ваши письма нам – так что нет необходимости говорить, что Том Харрис и его друзья никогда не получали их. Они не имеют представления о том, где вы находитесь и что вам известно.

– И кроме того, – добавил Сантинелли, – мы постоянно следили за ними, и нам совершенно ясно, что они вообще мало что знают о вас и действуют вслепую. Я бы сказал, они постепенно теряют надежду. Но это уже не имеет значения, не правда ли? Вы находитесь у нас в руках, и мы поступим с вами так, как сочтем уместным, как сочтем необходимым.

Горинг указал на кофейный столик.

– Итак, в наших руках вы, в наших руках все ваши письма, в наших руках кольцо, служащее уликой. Настало время вплотную заняться украденными списками. Господа?

Внезапно Салли повисла в воздухе, подхваченная под руки. Чтобы облегчить боль в плечах, она уперлась ногами в пол и поднялась с дивана сама.

– Сюда, пожалуйста, – сказал Горинг.

Люди из «Брокен-Бирч» потащили ее к лестнице, ведущей в холодное бетонное чрево коттеджа. Возглавлявший шествие Горинг включил свет и начал спускаться по винтовой лестнице.