Пронзая ветер

— А ночью-то, самая жуть и началась, — подхватила рассказ мужик с оторванной ступней. — Птицы эти ожили, в окна стучаться начали. Из подвала мышиные стаи поднялись, а в доме такой тухлятиной запахло, что сил просто никаких! Мы ринулись на улицу. А там мертвецы поднимаются. Те, что днем в сече полегли. Страху тогда набралось полные штаны! Там мне Бобик наш, что по весне сдох и в огороде зарыт был, ногу и оттяпал. Я думал у подлеца все зубы по старости повыпали. Ан, нет. Как ножи острые…

— Госпожа Ланетта, — темноволосый кроссец, прервал разговор, склонившись перед девушкой в почтительном поклоне. — Господин мой Коросс приказал вам явиться. Не могли бы вы последовать за мной…

Снова вместе

Ланетту привели в черный шатер, быстро сооруженный кроссцами в сотне метрах от селения. При виде девушки, сидевшие в нем люди, замолчали. Взгляд сразу выхватил Коросса. Он сидел напротив входа. Его лицо было до боли родное, но в то же время чужое. Это был властитель, человек, от чьих решений зависела жизнь и смерть. И те люди, что сидели по обе стороны от него, сделали бы это ни на миг не усомнившись. Таким Лани своего любимого еще ни разу не видела.

Коросс сдержанно кивнул Ланетте, приглашая войти. По левую руку от него восседали уже знакомый ей молодой кроссец Клиосс, Шут и вездесущая Моль. С правой стороны она увидела Данэла и девушку с болезненным лицом. Она полулежала, обложенная подушками, и зябко куталась в одеяло. Ближе к входу расположились два валгавца. В одном из них Ланетта узнала Була, вождя из Голубого Дола. Вторым был Один из Серебряного Дола. Оба воина пытались держаться с достоинством, но явно чувствовали себя не в своей тарелке. Как, впрочем, и сама Ланетта.

— Ланетта? — удивилась бледная девушка. — А ты зачем здесь?

— Это я позвал ее, Корэл, — ответил Коросс, а Шут, пододвигаясь, похлопал на освободившееся место рядом с собой.

Девушка с трудом узнала гордую принцессу. Корэл изменилась до неузнаваемости. Вместо яркой жизнерадостной красавицы на Ланетту с немым осуждением глядело бледное создание с запавшими глазами и густыми тенями под ними.

— Лани, мы обсуждали, куда лучше податься, — обратился к ней Коросс. — Помоги мне убедить этих закостенелых суеверов, что окрестности Горы сами по себе не представляют никакой опасности. Ее все бояться, словно это обитель Мрака.

— Так и есть, — подтвердил Один. — Там Мрак и обитает. Вершина Горы всегда в тучах, и там сверкают молнии, когда он гневается. А гневается он всегда.

— Вовсе нет, — смущаясь, заметила Ланетта. — Мы недавно вернулись оттуда. Вершина была абсолютно чистой.

— Не может быть, — хором воскликнули Коросс и Клиосс.

Они встревожено переглянулись.

— Ланетта права, — медленно произнес Данэл. — Небо над вершиной было безоблачно. А в чем проблема?

— Просто непривычно, — натянуто улыбнулся Клиосс. — В мифах в окрестностях Горы всегда бушует гроза. Но, раз ее нет, значит и Мрак в ней не прячется.

— Туда сложно будет дойти. Особенно с ранеными, женщинами и детьми, — покачал головой Данэл. — Горы, через которые придется идти, почти непроходимы, а террасы, ведущие вниз — вообще кошмар!

— Долина внизу стоит этих жертв, — возразил Шут. — Там такая красотища, что дух захватывает. Климат мягкий, а леса полны живности — великолепное место для жизни. Что же до неприступных скал — в этом тоже есть свои плюсы. Может зараза, что поразила эту землю, туда не проберется.

— И все-таки, я за то, чтобы пробиваться к Митрилю, — не согласился Данэл. — Если бы Ланетте и Моли не удалось приманить единорогов, вряд ли мы смогли пробраться сюда.

— Я слышала, единороги приближаются только к девственницам, — заметила Корэл. — Я рада за тебя, Ланетта, что столь долгое пребывание в мужской компании да в столь непотребном виде не испортило тебя. Только вряд ли среди здешнего женского населения наберется необходимое количество девиц, чтобы переправить остальных.

Ланетта почувствовала, как запылало ее лицо. Моль презрительно фыркнула:

— Какая деревенская клуша занималась твоим образованием, Корэл? Всем известно, единороги чувствуют истинную кровь. Поэтому и приходят.

— Линнок, следи за своей подопечной, — строго произнес Клиосс, нахмурившись. — А еще лучше, выпроводи ее отсюда. Здесь не место детям.

— Она не моя подопечная!

— Я не ребенок!

Взвились они одновременно.

Бросив на Клиосса обиженный взгляд, девочка добавила:

— А потом, я правду говорю!

— Обещай, что больше рта не раскроешь, пока взрослые разговаривают, и останешься, — пошел на компромисс Коросс.

Моль тот час же двумя руками закрыла себе рот и, выпучив глаза, отчаянно закивала Короссу головой, вызвав смешок у Шута и улыбки остальных.

— Что правда, то правда: террасы сложны для спуска, — продолжил Шут. — Чтобы их преодолеть, лошадей и домашний скот придется оставить. Но если взять с собой побольше веревок и сделать из них лестницы… Не вижу ничего невозможного. Заклинания для этого потребуются самые простейшие. Вот только что потом? Организуем колонию в горах?