Пронзая ветер

Мчаться на оседланных единорогах оказалось ни с чем несравнимое блаженство. Для волшебных созданий не существовало неприступных скал и непроходимых дорог. Они могли нестись почти по отвесной стене вверх, и еще быстрее устремляться вниз, соперничая в скорости с падающими водопадами. Они бесстрашно перелетали пропасти и, поднимая тучи брызг, мчались по небесной глади горных озер и топким болотам. Этот полет-скачка был настолько прекрасен, что Ланетта смеялась не переставая. Коросс несколько раз кричал ей что-то, улыбаясь. Ветер тот час же уносил слова прочь. Девушка на всякий случай счастливо кивала и смеялась еще громче.

В результате, когда они решили сделать остановку, у Ланетты болели не ноги. У нее отказывался закрываться рот, а скулы сводило от постоянного смеха.

— А я кричал тебе «Хватит смеяться», — строго заметил Коросс, но в глазах его плескались смешинки.

Девушки кивнула. Как только эйфория полета закончилась, ее пронзила боль. При этом дурацкая улыбка отказывалась сходить с лица. Она жалобно посмотрела на Коросса глазами полными слез. Не выдержав, он расхохотался и, подхватив ее на руки, потащил в сторонку от спешивающихся спутников.

— Линь увидит, от его насмешек во век не избавишься, — пояснил он, опуская ее на землю.

Посмеиваясь, он приступил к лечению. В челюсти сразу же что-то щелкнуло, и рот закрылся, но Коросс не отпускал ее, продолжая свершать какие-то манипуляции с лицом. В результате боль быстро отпустила, зато щеки начали испускать такой жар, словно они были пирожками, которые только что достали из печи.

— Последний штрих, — он намочил платок в ледяной воде и приложил к ее лицу. — Вот и все. Только смотри — сегодня больше не хохотать, и пищу есть маленькими кусочками. Справишься?

Глядя на его суровое лицо, она кивнула и неожиданно прыснула, отчетливо вдруг представив себя со стороны. Глаза его сделались страшными. Коросс рывком притянул девушку к себе и накрыл ее губы жарким, почти болезненным поцелуем.

— Теперь страдай, — заметил он, потащив назад к остальным.

— Почему страдай? — спросила она, когда снова смогла дышать.

— Не почему, а по кому. По мне страдай. И никаких улыбок. Иначе больше не буду тебе челюсть вправлять.

Для стоянки они выбрали себе место в каменном гроте, который находился между небом и землей. Глубокую выемку в величественном горном массиве пробили ледниковые воды, что стекали по многочисленным трещинам с покрытого снегом гребня хребта. Узкий снаружи и широкий внутри, грот давал путникам неплохую защиту от пронизывающих ветров высокогорья. Если бы не единороги, путники никогда бы не смогли сюда пробраться самостоятельно. И сейчас уже расседланные рогатые лошадки, вытянувшись в цепочку, неторопливо брели по узкой скальной складке к белоснежному выступу в ста метрах левее. Сначала Ланетте показалось, что это снег, но приглядевшись, она поняла, что выступ усыпан белоснежными хрупкими цветами — луноцветом.

С места их стоянки открывался потрясающий вид. Под ногами раскинулась Террасовая Долина с мощными водопадами, зелеными лесами и синими озерами. А слева от них высилась Гора — огромная, загадочно темная, остроконечным шпилем пронзающая темнеющие небеса. В направление к ней ленивой вереницей двигались облака, окрашенные в нежно-персиковый цвет. Некоторые из них подплывали к гроту, неся с собой прохладную влагу. И тогда Ланетте хотелось прыгнуть на них и помчаться по этому воздушному мосту к Горе. Эта черная громадина чем-то неудержимо влекла к себе. Словно почувствовав ее мысли, Коросс подошел и обнял, отстраняя от края.

— Нравиться? — шепнул он.

Ланетта кивнула. То ли от усталости, то ли от его присутствия, голова кружилась. По телу вдогонку за холодной волной, промчалась горячая. Коросс отстранился, и потянул девушку вглубь пещеры, где их друзья, застелив каменный пол попонами, одеялами и плащами, выкладывали из седельных сумок продукты.

— Интересно, чем питаются единороги? — спросил Шут. Он раздавал каждому по ломтю хлеба и куску холодного вареного мяса. — Я свою Муху пытался накормить дробленным зерном, она плеваться начала.

— Зря зерно испортил, — покачал головой Коросс. — Если внизу тоже самое творится, что в Серебряном Доле, с питанием скоро могут начаться трудности.

— Единороги — магические существа, и питаются они магией, — объяснил Клиосс. — Точнее остаточным магическим фоном. Вы заметили, какие здесь ветра? Они дуют со всех сторон и приносят с собой крупицы магии из Митриля, Кросса и Южных Островов. Луноцвет, что часто встречается в высокогорных окрестностях Горы, умеет улавливать их и, концентрируя в себе столь разные виды энергий, начинает источать Истинную Силу. Вот и сейчас, единороги отправились к этим замечательным цветам. Конечно, количество Силы в этих нежных растениях мизерно и маги не в состоянии ее извлечь. Самим единорогам тоже приходится постоянно путешествовать по горным тропам в поисках этих цветов. Но именно благодаря луноцвету единороги смогли выжить в условиях дефицита магии, столь необходимой для их существования.