Пронзенное сердце

— О Боже! — воскликнул лорд Колуолл.

— Сара же исчезла, — продолжала она. — Естественно, объявили розыск и выдали ордер на ее арест. Потом люди стали утверждать, что вечером, накануне убийства, из леса доносились крики девушки. — Наталия вздохнула. — Никто не бросился ей на помощь, так как все знали, что этой дорогой всегда возвращался с каменоломни ее отчим, а не каждый отважился бы встретиться ночью в лесу с этим негодяем. Однако все были уверены, что Сара звала на помощь. — Голос Наталии дрожал, словно она всеми силами старалась не поддаваться страху, навеянному воспоминаниями. — Все это случилось в конце прошлого лета, а этой весной, в одно из воскресений, папа, мама и я направлялись к причастию. Когда мы вошли в калитку сада, разбитого, как вам известно, позади церкви, то увидели на одной из могил что-то белое. Я знала, что там похоронен отчим Сары, поэтому мне было трудно предположить, что у кого-то возникло желание положить белые цветы на могилу этого человека. Подойдя поближе, мы поняли, что это не… цветы, а… новорожденный. Он был мертв! Его тельце было страшно… изуродовано!

— Боже мой! — еле слышно произнес лорд Колуолл.

— Сару нашли два дня… спустя… в озере, — продолжала Наталия. — Как я слышала, она выглядела ужасно… изможденной, как будто долго… голодала!

По щеке Наталии скатилась слеза. Она вытерла ее тыльной стороной ладони и, почувствовав, что не в силах сдержать рыдания, закрыла лицо руками.

— Могу представить, — спустя несколько мгновений произнес лорд Колуолл, — как повлияла на тебя эта трагедия. Но я не понимаю, какое отношение имеет твой рассказ к нам?

Наталия резко подняла голову.

— Разве можно выразиться яснее? — воскликнула она. — Ребенок, рожденный в любви, независимо от того, был ли союз освящен церковью или нет, растет сильным и красивым. В противном случае он становится уродом.

Лорд Колуолл встал.

— Ты считаешь, — все еще не веря своим ушам, спросил он, — что каждый ребенок, зачатый без любви, родится уродом?

— Нет, конечно же нет! — запротестовала Наталия. — Но это одна из причин, почему уродливые, умственно неполноценные дети рождаются и во вполне обеспеченных семьях. — Она заметила, как изменилось лицо лорда Колуолла. — Папа рассказывал мне, что древние греки окружали роженицу красивыми скульптурами, чтобы, как они верили, ребенок родился красивым. — Помолчав, она, тщательно подбирая слова, добавила: — Не сомневаюсь, что эмоции и мысли матери воздействуют на неродившегося малыша. Сознание, что наш ребенок зачат без любви, не будет способствовать моему душевному спокойствию, особенно после того как я видела уродливое создание, рожденное Сарой.

Голос Наталии звучал очень тихо, но в нем слышалась такая убежденность, что лорд Колуолл не выдержал:

— Это же абсурд! Полный абсурд, не имеющий никаких медицинских обоснований!

— Это вы так считаете, — ответила Наталия. — Я же своими глазами видела, что происходит, когда женщина вынуждена идти против своей воли и подчиняться мужчине, движимому ничем иным, кроме… похоти!

Лорд Колуолл схватился за голову.

— Трудно поверить, что такие бурные события могли случиться в крохотной деревушке, — сердито заявил он. — Я-то думал, что ты выросла в тихом и спокойном уголке, где невозможно столкнуться с подобными ужасами.

— В деревне все друг друга знают и всем все известно, — объяснила Наталия. — Ведь они живые люди. Они рождаются, живут и умирают. Они любят и ненавидят — точно так же, как представители великосветского общества. Полагаю, папа был абсолютно прав, когда утверждал, что английская знать ставит простых людей на один уровень с животными, — разгневанно добавила она.

— Не понимаю, чего добивалась твоя мать, не огораживая тебя от подобных неприятностей, — отрезал лорд Колуолл. — Как бы там ни было, но такие отклонения случаются раз на миллион.

— Неправда! — возразила Наталия. — Приюты и работные дома заполнены детьми, не знающими своих родителей. Около месяца назад в газете публиковались отчеты о дебатах по этому вопросу в палате общин. Я видела цифры. Выступавший член парламента сказал, что подобное количество незаконнорожденных детей позорит нацию.

Казалось, ее аргумент подействовал на лорда Колуолла, который угрюмо произнес:

— При чем тут незаконнорожденные, Наталия? Ведь мы говорим о законном ребенке, который будет носить мое имя и унаследует мой титул и замок, а также довольно большое состояние.

— Я не буду скрывать, милорд, что меня страшит, кто может у нас с вами появиться на свет, — ответила девушка. Она посмотрела на него и заметила, что его глаза гневно блеснули. — Простите, — проговорила она, поднимаясь. — Мне очень жаль, что я… разочаровала вас. Мне хотелось сделать вас… счастливым, и я дала слово… слушаться вас во всем. Но я знаю, что мы поступим неправильно… недопустимо! — Она всхлипнула. — Это неподходящая ситуация для зарождения новой жизни, поэтому я не могу… не хочу… рисковать, сознавая, что вы не… любите… меня.

— Послушай, Наталия… — начал лорд Колуолл, но девушка повернулась и выбежала из гостиной прежде, чем он успел что-либо добавить.