Пронзенное сердце

— Принято какое-то официальное решение по поводу претензий на землю?

— Вовсе нет. Король Джон слишком занят своими проблемами, чтобы заботиться о мышиной возне Уайтхоука. Он вызывает графа в Рочестерский замок затем, чтобы тот присоединился к его сторонникам. Если графу дороги жизнь и благоденствие, он выедет немедленно.

— Рочестер? Но там же от имени короля управляет Реджинальд Корнхилл!

— Уже нет. Группа мятежников с легкостью захватила замок. Джон в ярости и, похоже, заставил своих кузнецов изготовить осадное орудие. Сам он выступил вместе со своими приближенными.

— Не очень хороший знак для остальных баронов.

— Именно. Я догадываюсь, что он строит кое-какие планы помимо этой осады. Прошлым летом он же поклялся отомстить тем, кто принял участие в попытке его свержения.

— Поначалу казалось, что король настроен миролюбиво. Он даже вернул несколько замков, которые до этого отобрал у законных владельцев, — размышлял вслух Питер. — А что слышно о Гае Эшборне? Его наследство вернулось к нему?

Николас покачал головой.

— Нет. Я недавно выяснял. Король совершил этот миролюбивый жест, пока ждал ответа от Папы римского на свое послание по поводу хартии.

— Разумеется. Король Джон не замечен в справедливости.

— Для северян положение будет лишь ухудшаться. Что бы ни случилось на юге, северные бароны могут скоро выступить против короля.

Питер встал и начал ходить из угла в угол.

— Джон выбрал неплохое местечко, чтобы начать свою маленькую войну против непокорных баронов. Но северяне неорганизованны, у них нет единой армии, и если король не поленится идти на север, он перебьет их по одному.

Николас помахал свитком, с которого свисала королевская печать.

— Он уже начал атаку. Его предписание пришло сегодня утром. Папа стал на сторону короля и аннулировал Великую Хартию. Он также отлучил тех из нас, кто принимал участие в восстании. Джон может радоваться.

— Какая интересная стратегия! Устрашить душу врага?

— Страх вечного проклятья творит чудеса. Джон сможет разделаться с каждым из баронов, как ему заблагорассудится. — Николас швырнул пергамент на стол. — Война не за горами, Перкин! А сегодня дела обстоят так, что делегация епископа откажется встретиться с Уайтхоуком в присутствии отлученного от церкви барона. — Он пожал плечами. — Я проклят.

— Ну, по крайней мере, мы сможем уехать отсюда, — обрадовался Питер. — Хотя твоя тетушка и расстроится, узнав, что душа твоя изгнана из лона церкви.

Это замечание Николас отмел одним движением руки.

— Получить прощение не так уж трудно. Нужно или заплатить за него звонкой монетой, или спокойно ждать, пока Папа простит мятежных баронов. Рано или поздно это случится. Питер улыбнулся.

— Леди Элрис тоже расстроится. Она надеется выйти за тебя замуж, едва ты вернешься.

Николас тяжело вздохнул и пальцами начал выбивать на столе барабанную дробь.

— Святые угодники! — пробормотал он, взяв кружку и покрутив ее в руках. — Я должен, в конце концов, поговорить с тобой о своей женитьбе.

Питер, казалось, удивился.

— Ты собираешься сделать предложение леди Элрис?

— Нет. Я вовсе не собираюсь никому делать предложение. Я уже женат.

— Что?! — В два шага Питер оказался у стола. — На ком?

— На леди Эмилин.

Недоверчиво покачав головой, Питер потянулся к кружке.

— Гром небесный! Николас, срочно давай сюда самый крепкий эль! Я должен укрепить свою кровь, прежде чем услышу это!

Глава 19

У Гарри резались зубки. Эмилин держала его на руках и ходила взад-вперед по комнате. На кровати под балдахином Изабель спала рядом с громко храпящей Тибби. Кристиен свернулся калачиком на узкой постели прямо на полу.

Дети уснули, несмотря на беспокойство Гарри, и Эмилин уговорила Тибби тоже немного отдохнуть. Гарри поспал совсем чуть-чуть и, проснувшись, снова начал плакать, пытаясь запихнуть в рот кулачки.

Несколькими днями раньше Эмилин и Тибби заметили его распухшие десны и решили, что помочь сможет только время. Но время не принесло облегчения. Решив, что малыша может беспокоить боль в ушах, они пытались вылечить его теплыми компрессами и луковыми каплями. Но сейчас Эмилин видела, что виноват очередной зуб.

— Пойдем погуляем, горюшко мое, — вздохнула Эмилин.

— Гулять, гулять, — повторял со слезами мальчик, пока Эмилин заворачивала его в шерстяное одеяло и сама надевала плащ.

С укутанным малышом на руках Эмилин тихо прошла по темному коридору и поднялась по каменным ступеням на крепостную стену, где воздух был свеж и прохладен.

Фокус удался. Внимание Гарри переключилось с собственных страданий на окружающий мир. Он обнял сестру за шею, озираясь по сторонам. Вот мимо прошел часовой и коротко им кивнул. Стража уже не удивлялась — Эмилин не впервые разгуливала вот так по ночам. Она показала Гарри звезды на черном небе, круглую желтую луну, словно яблоко, висевшую над самой высокой башней. Малыш весело защебетал, но через несколько минут снова захныкал и принялся кусать пальцы. Эмилин достала из кармана кусочек чистой кожи, которую Тибби вымочила в сладком вине.